Душа тьмы

И мерзкие создания ползали вокруг него, вычерчивая бессмысленные круги. Эти воплощения неотвратимого зла ужаснули меня, хотя я и знал, что они не могут причинить мне вреда. Они походили на скорпионов, размерами превышавших длину руки. На спинах топорщились острые пластины, с каждой стороны туловища шевелилось по двадцать паучьих ног. Ядовитые хвосты на конце раздваивались, и на каждом из зубцов было по три острых как иглы шипа. Твари не устремлялись в мою сторону, не шевелили антеннами, окружавшими их жвалы, — словом, не проявляли никаких признаков того, что заметили мое присутствие.

Они все ползали и ползали, их ноги шуршали по льду.

Количество тварей не оставалось постоянным. То их было меньше дюжины, то вдруг становилось больше сотни, словно морозный воздух порождал их, потом тридцать, снова дюжина, две дюжины... Как я ни вглядывался, так и не смог уловить момента, когда они появлялись или исчезали, хотя число их менялось с каждой секундой. Мне казалось, будто я нахожусь в комнате смеха, вокруг кривые зеркала, и тварь на самом-то деле всего одна, а множатся или исчезают только ее отражения — в зависимости от того или иного угла поворота зеркал.

— Ребенок, — позвал я.

Сморщенный гном не ответил, не обратил на меня внимания. Он созерцал кошмарных скорпионов, которые чертили вокруг него круги, держа его в повиновении.

С самого своего первого погружения в его подсознание я не ломал голову над причинами появления тех или иных ментальных аналогов, составлявших его внутренний мир. Я принимал их как данность, что-то делал, затем искал путь наружу, путь к свободе и возвращению в собственное тело. Сейчас, наблюдая за этим странным парадом, я начал размышлять о том, что же представляет собой это скопище монстров. Почему сущность Ребенка, его энергия и разум уловлены в этом месте, привязаны к этому малому кусочку вселенной его подсознания? Что такое эти скорпионы, которые окружают его и несут свою злобную стражу?

Я присмотрелся к ним повнимательнее и обнаружил, что они не столь реальны, как кентавр или волк. Они менялись, как будто были жидкими, и внутри них бурлили фрагменты образов. Теперь для меня не составляла секрета их истинная природа.

Человеческое сознание состоит из трех частей: Эго, или Я, Супер-эго — сверх-Я и Ид — Оно.

Первое — это то, что мы есть и что проносим через всю жизнь. Второе — то, что мы думаем о себе и в чем пытаемся убедить других. Третье — это все то, чем мы хотим быть и что хотим делать, но о чем — под страхом общественного осуждения или из-за конфликта между нашим сверх-Я и чувством вины — никогда не дерзаем помыслить. Это то самое Оно, в котором обитают темные устремления человеческой души: жажда крови и желание терзать плоть, сексуальные вожделения, в том числе извращенные, побуждение к каннибализму. Мы подавляем Оно, и большинство из нас даже не осознает, что Оно в нас живет, как червь в яблоке, — столь всеобъемлющ для нас покров цивилизованности. Так вот эти скорпионоподобные монстры и были вожделениями Ребенка, его уродливыми желаниями, которые он, как и все, подавлял. Я не взялся бы утверждать, каким образом они вырвались на свободу, как окружили его, но у меня появилась пара мыслей на сей счет. Вероятно, размышляя о себе как о Христе Второго Пришествия, Ребенок не мог сделать вид, что Оно не существует. Вероятно, в конце концов, чтобы поддержать свой божественный статус, он должен был оторвать Оно от других составляющих разума, отделить его от Я и сверх-Я. И теперь эти вожделения пытались воссоединиться с его разумом, установить контакт с эфирными частями его мыслительных процессов, которым они принадлежали.

Или, возможно, Оно было выброшено из его разума, когда он стал терять рассудок. Как бы то ни было, монстры-вожделения нашли его и окружили своим злом. Он удерживал их на расстоянии своей психической энергии, не будучи способен признать, что они — его часть. (Интересно, он все еще вынашивал идею Второго Пришествия или предпочел какую-нибудь другую мифологическую легенду?)

— Ребенок, — снова позвал я.

И снова не получил ответа.

Если бы я мог освободить его, хотя бы на миг войти с ним в контакт и добиться пусть небольшого просветления, то, вероятно, заставил бы его открыть выход в сознание, дорогу, которая выведет меня наружу. Но пока вокруг сновали скорпионы, а Ребенок был поглощен созерцанием этих забытых вожделений, я не мог дотянуться до него.

В третий раз с тех пор, как я впервые проник в его разум, я сотворил меч из воздуха и, шагнув вперед, располосовал первого попавшегося на пути скорпиона. Он исчез. Я убивал каждую тварь, появлявшуюся в поле моего зрения.

Они кричали, щелкали жвалами, царапали ледяной пол.