Душа Сурака

– Ложитесь. – Арчер произнёс это так повелительно, что Хоши немедленно подчинилась. – Т'Пол, если Странник действительно не тронет вас, я хочу, чтобы вы предупредили остальных. – Он помолчал. – Честно говоря, я вот чего боюсь: раз Странник знает, что мы знаем, что это он убивает, ничто не может помешать ему напасть на всех разом.

– Я не была бы так уверена в этом, – сказала Т'Пол. – Ведь ничто не мешало ему напасть на всех разом, как только он появился у нас на борту, так чтобы мы даже не поняли, что происходит. Однако лейтенант Рид, доктор Флокс и энсин Сато – все заболели в разное время.

– Но ведь и в медицинских записях указано, что оани не умерли всё сразу, – вставила Хоши. – Может, Странник не способен нападать на нескольких разом.

В нескольких ярдах от них Трип наконец выпрямился и, оторвавшись от сканера, взглянул на капитана.

– Я же говорил: может, он тогда наелся до отвала. Возможно, он может съесть лишь столько-то за одну кормёжку.

– Думаю, ты прав, – сказал Арчер. – И ещё я думаю, что нам с Т'Пол надо идти: кто-то должен предупредить остальных и сказать им, чтобы шли сюда – чем скорее, тем лучше.

– Всем здесь не поместиться, капитан, – предупредил Такер.

– Знаю, – кивнул Арчер. – Но так можно защитить половину – может, и больше. – Он обернулся к вулканке. – Идёмте.

Глава 8

Ровно за пятнадцать минут до начала вахты энсин Тревис Мейвезер шагнул из турболифта на мостик… и обнаружил неприятный сюрприз.

Мейвезер всегда приходил на мостик на четверть часа раньше, и ни разу не случилось, чтобы капитан Арчер уже не сидел в командном кресле, а субкоммандер Т'Пол не стояла поблизости за своим пультом.

Сегодня капитанское кресло было незанято, и за научной станцией также никого не было. Более того, на мостике вообще наличествовал лишь минимум персонала: энсин Катерина Боровская за штурвалом и энсин Ахмед аль Саид за пультом связи. Никто не стоял за тактической установкой, заменяя заболевшего лейтенанта Рида.

– Мейвезер! – воскликнула Боровская, произнося в почти – но не совсем – на русский манер. Выражение тревоги уступило место облегчению – она явно обрадовалась, увидев знакомое лицо. Катерина Боровская олицетворяла собою то, что Мейвезер считал истинно русским типом: каштановые волосы, светло-карие глаза и бледно-розоватая кожа, при которой легко краснеют. Вот и сейчас Катерина залилась румянцем при виде Мейвезера, считавшегося среди менее опытных членов экипажа этаким старым космическим волком.

– Где капитан? – спросил Мейвезер, кивая на пустое кресло.

– Его должна была заменить лейтенант Меир, – отозвался аль Саид. Энсин аль Саид был постарше Мейвезера и Боровской, лет тридцати с лишком, приветливый и немного застенчивый смуглый атлет. Он был по уши влюблён в Боровскую – что полагал сокровенной тайной, и о чём знали все на корабле, включая саму Катерину. – Но она так и не появилась.

– Ахмед пытался связаться с ней, – вставила Катерина, привычно беря инициативу в свои руки. – Канал открыт, но она не ответила. Он попробовал связаться с медотсеком – та же история. Никто не ответил. Тогда он попробовал канал в каюту капитана…

– Могу догадаться, – сказал Мейвезер.

– Ничего, – кивнула Боровская. – А теперь вообще треск на всех каналах. – Она помолчала и продолжала, не пытаясь скрыть разочарования. – Мы надеялись узнать у вас, всё ли в порядке с капитаном. Мы уже слышали о Хоши…

– Хоши? – вскинулся Мейвезер.

– Она заболела, – огорчённо сказала Боровская. – Извините, я не сообразила. Конечно, вы не могли знать… – Хоши и Боровская были дружны между собой; Хоши всегда поддразнивала Катерину, в совершенстве имитируя её русский акцент. Боровская при этом заливалась смехом и с силой хлопала Хоши по спине, отчего экзолингвист заходилась в притворном кашле. Мейвезер пару раз составил им партию в покер и знал, что не стоит блефовать, когда кто-то из них сидит за карточным столом.

Тревису уже было известно о болезни Рида – он получил инъекцию одним из последних; но вот теперь Хоши… Неожиданно пустой мостик показался ему зловещим, и он понял, почему Боровская и Саид так жаждут услышать хоть что-то о капитане. Не имея возможности связаться с кем-либо из остальных, нетрудно было вообразить самое худшее.

Мейвезер уже начинал воображать самое худшее.

– Идите, – велел он обоим. – Я заступаю на вахту. Кто-нибудь ещё обязательно придёт.

– Я останусь здесь. – Аль Саид произнёс эти слова обычным мягким, вежливым голосом, но в них слышалась железная твёрдость. – Пока не получу приказа от капитана.

– Я вполне могу приказать вам уйти, – сказал Мейвезер. – Вам нет смысла понапрасну напрягать свою иммунную систему. А раз связь всё равно не работает…

– Если связь не работает, я должен сделать всё возможное, чтобы она заработала, – хмуро сказал аль Саид. – Хотя я никогда не сталкивался ни с чем подобным на тренажёрах.

– Гремлины, – буркнул Мейвезер. – Добро пожаловать в космос.

– И потом, вы не можете мне приказывать. Мы равны по званию.