Душа собаки. Как и почему ваша собака вас любит

Во время прогулки по территории мы впервые увидели волков. Они мирно отдыхали в мягком солнечном свете между сугробами, оставшимися от снежной бури, прошедшей в начале недели. Когда волки услышали, как мы приближаемся, многие, но не все, встали, потянулись и подошли к забору. Те из нас, кто был знаком с волками, гладили их через проволоку. Большинство животных выглядели заинтересованными и благодарными за ласку. Они мягко виляли хвостами и проталкивались вперед, чтобы их погладили. Но звери хорошо разбирались в посетителях, и несколько волков нас полностью проигнорировали.

Затем мы пошли в глубь территории, где жили собаки. Еще до того, как мы добрались до их вольера, животные побежали к нам, лаяли, взволнованно тявкали и усиленно махали хвостами. Первые, кто заметил нас, предупредили других, и вскоре мы увидели множество сумасшедших, взволнованных собак, подпрыгивающих вверх вдоль забора по мере нашего приближения.

В этот момент мне пришлось взять паузу и подумать о том, какое разное ощущение, когда находишься среди этих двух близких подвидов животных. Трудно не войти в волчий вольер без чувства тревоги за свою безопасность, даже если знаешь, что волки в Научном центре никому еще не причинили зла. Среди собак же мы совсем не испытывали страха — я просто опасался испачкаться, потому что собаки в своем энтузиазме даже пытались запрыгнуть на нас.

Контраст между умеренным интересом волков и неистовым оживлением собак стал убедительной демонстрацией того, как эти собратья из семейства Псовые проявляют очень разную степень привязанности к людям.

Домой я вернулся с яркими впечатлениями о том, насколько разными могут быть эти два вида. Полученные впечатления наложили отпечаток на наши обсуждения с Моникой и Бриджит возможности проверить, какую роль играют гены синдрома Вильямса в совершенно разном поведении этих животных.

Очевидно, нам нужно было выйти за рамки тех впечатлений, вызванных энтузиазмом собак и волков по отношению к людям, которые я получил в Научном центре изучения волков. В идеале нам следовало использовать простой и быстрый тест, который мог бы количественно оценить способность собак и волков к межвидовой привязанности таким образом, чтобы можно было провести научное сравнение. Это позволило бы понять, какую часть своей способности к привязанности к другим видам собаки приобрели самостоятельно и сколько ее они унаследовали от своих предков, волков.

Для этого существовало множество потенциальных тестов, но я понял, что мы уже выполняли один тест, который дал именно то, что нам нужно. Я вспомнил, как наша подруга Марианна Бентосела из Буэнос-Айреса продемонстрировала мне и Монике то, что стало одним из моих любимых экспериментов.

На открытом пространстве человек сидел на стуле в центре круга диаметром один метр. Она приводила собаку на две минуты, а затем засекала, сколько времени та проводит в кругу. В Волчьем парке мы позже провели этот эксперимент на волках.

Волки, которых Марианна тестировала в Волчьем парке, хотя они и часто виделись с незнакомыми людьми, не проявляли особой склонности к общению с кем-то, кого не знали. И проводили внутри круга примерно по 30 секунд из каждых двух минут с человеком-другом. Собаки же проводили больше времени с незнакомым человеком, чем волки с тем, кого они знали всю жизнь. А уж если на стуле в круге сидел тот, кого собака знала, то она оставалась рядом с ним все отведенное время.

Моника и ее студенты провели второй, очень простой тест на тех же волках в Волчьем парке и на собаках в Орегоне. Она дала им обычный пластиковый пищевой контейнер с небольшим кусочком сосиски. Чтобы сделать задачу максимально легкой, через крышку была пропущена толстая веревка, так что любой зверь при желании мог легко открыть ее.

Волки обычно срывали крышку с контейнера, чтобы съесть сосиску. Но большинство собак, если рядом был человек, предпочитали обратиться к нему за помощью вместо того, чтобы самим открыть контейнер.

Здесь в контексте проблемы, вставшей перед собакой и волком, мы увидели тот дополнительный интерес к социальным контактам, имеющийся у собак. Он выражается в том, что в трудных ситуациях человек воспринимается ими как помощник.

После этого мы обратились к нашей коллеге и специалисту по генетике Бриджит фон Холдт. Моника отправила генетические образцы (мазки с внутренней стороны щеки) собак и волков, участвовавших в этих поведенческих тестах. Предполагалось, что Бриджит удастся установить, могут ли различия между собаками и волками в этих тестах, которые она ранее назвала следствием недавней эволюции собак, быть обусловлены генами синдрома Вильямса.