Душа по обмену (СИ)

Девицы из свиты Моранды достать меня больше не пытались, хотя отсутствие новостей о самой «принцессе» школы, признаться, напрягало. Я понимала, что после сегодняшнего инцидента дочь директрисы придёт в ярость, а цель сделать мне гадость, скорее всего, станет смыслом её жизни.

Возможно, действительно, стоило сдержаться и подождать пока ей просто надоест меня шпынять. Если не реагировать — такой исход вполне реален. Но до этого момента могли пройти месяцы, а унижаться, признавая за кем-то право безнаказанно втаптывать себя в грязь, я просто не могла. Не так воспитана. Да и никакие душевные разговоры таких как Моранда, свято уверенных в своей правоте и превосходстве над другими, не проймут. Вот пусть на своей шкуре почувствует, каково быть посмешищем, хотя над ней вряд ли кто-то решится посмеяться открыто. Эх, всё-таки жаль, что целители занимаются в другом корпусе. По моим подсчётам, она уже должна вовсю «благоухать».

После третьего занятия по школе поползли слухи, адепты шушукались по углам, тихо хихикая и украдкой косясь в мою сторону. Без ненависти и агрессии, но и без одобрения. Хотя от Моранды тут многие были не в восторге, особенно бытовики, считающиеся слабаками и неудачниками, открыто поддерживать мою диверсию никто не станет. И не только потому, что не хотят переходить дорогу дочери директрисы, просто презрение к зикфам в местном обществе слишком сильно — оно у жителей этого мира, похоже, в крови.

Талма, отлучившаяся во время небольшого перерыва по нужде, вернулась испуганная и села рядом со мной не сразу, а после минутного колебания.

— Это, правда, ты сделала? — уточнила она шёпотом, глядя на меня со страхом, сквозь который тоненькими реденькими искорками просвечивалось что-то похожее на восхищение.

— Ты о чём? — уточнила на всякий случай. Ну не признаваться же вот так с ходу, вдруг кто услышит.

— О Моранде. Говорят, она вся провонялась бирозалвьим навозом. Даже с занятий сбежала.

Я постаралась не выдать удовлетворения услышанным и возразила:

— Ещё бы — воняет он жутко, пока не впитается в землю. Только причём тут я? Где хранится этот навоз, знают все, кто хоть раз бывал на отработке в саду.

— Знают все, но убить она пообещала только тебя, — нахмурилась Талма, нисколько не поверившая в мою непричастность, и горестно вздохнула: — Теперь она нас совсем со свету сживёт! А может, вообще нашего исключения у мамаши добьётся!

Я лишь плечами пожала — невелика потеря. Лесте по-хорошему давно следовало перевестись в учреждение попроще, где она была бы ровней, ну или хотя бы не так сильно выделялась среди других студиозусов. Но донести эту мысль до расстроенной Талмы не получилось.

— Тебе-то хорошо, у твоего отца есть леоры, да и замуж за настоящего дэйра выйдешь, так что можешь вообще не учиться. А у меня на эту школу вся надежда, с её дипломом даже в столице работать можно и вообще… — она шмыгнув носом, бросила вороватый взгляд в сторону дальних столов, где сидели парни.

То, что ей нравился высокий, симпатичный русоволосый бытовик Лурий Кайдерс было заметно, так сказать, невооружённым взглядом. Однако сам адепт не обращал на неё никакого внимания. Оно и понятно — дар там слабенький, иначе на бытовой факультет школы парень бы не попал, но родословная впечатляла. Лурий был отпрыском обедневшего рода эйров и до простолюдинов снисходить не собирался. Даже будь у семьи Талмы много денег, как у отца Лесты, у них вряд ли был бы шанс породниться с высокородными. Наша помолвка с Блордраком, конечно, возмутила общественность, но на такой мезальянс в итоге неохотно закрыли глаза, потому что мать моя всё же была эйрой, хоть и отлучённой от рода. А кровь в этом обществе ценилась пока что выше, чем леоры. Прямо последователи Воландеморта с их разделением на чистокровных и грязнокровок!

Всё эти сведения я почерпнула из обычного учебника по истории магии. Странно, что Талма, дитя этого мира, не понимает таких элементарных вещей и на что-то надеется, впрочем, как и Санра, решившая стать эйрой непонятно каким образом. Или всё дело в том, что любовь слепа, а мечтам плевать на логику? Похоже, в этом Алнадор от Земли совсем не отличается.

— Ты не обидишься, если я… пересяду за другой стол, — замялась Талма, вспомнив, что помимо безответной любви у неё есть проблемы посерьёзнее. — Понимаешь, мне никак нельзя, чтобы отчисли… Мой отец…

— Понимаю, — спокойно прервала её стенания, — конечно, не обижусь.

И это правда. Да, неприятно и грустно, но не стоит забывать, что она подруга Лесты — не моя, а безропотная овечка Риголь никогда бы не рискнула перейти дорогу хищнице вроде Моранды.

Во всеуслышание пообещав меня убить, дочь директрисы, тем не менее, ни на одно из моих занятий не явилась, даже на обед не пришла. Видимо, взяла таймаут, чтобы хорошенько продумать план мести или решила дождаться мамочку, которая второй день отсутствовала по причине дальней командировки.