Душа перед Богом

– И тем не менее, – заметил сын, – когда мы хотим обозначить самое высшее благородство, мы говорим о человеке: «Это настоящий рыцарь». Но христианство не рыцарство; оно предвечно. Оно не есть идея, родившаяся в голове человека. Оно есть откровение, принесенное на землю людям их Творцом, и оно учит о том, что существовало ранее начала, что будет существовать после конца концов… Ты говоришь «отжило», а сама движешься среди жизни, которая украшена христианством, в которой всё, что есть светлого, ценного и прекраснаго, внесено христианством. Ведь какое ты ни возьми учение, все правильные его пункты – не его, а христианские. Разве, например, то, что есть истинного в социализме, не подсказано социализму христианством? И все те верные положения, которые есть в проповеди Толстого, относительно разных сторон жизни, не взяты ли они из христианства? Только оно одно осветило правильно всю жизнь, дало систему непререкаемых и незыблемых истин. Пока люди будут чувствовать и страдать, они будут протягивать ко Христу свои усталые руки. Я уже не говорю обо всех внешних изъянах жизни, обо всём, что происходит вследствие взаимного равнодушия людей друг к другу, несправедливого распределения богатств и других несовершенств общественного устройства. Представь себя на земле Эльдорадо, устрой общее внешнее благоденствие, и все-таки будут люди, глубоко страдающие острым жгучим страданием. Сколько и в таком Эльдорадо будет людей непонятых, не нашедших той любви, какой искали, какой были достойны! Сколько будет людей, которых запросы перерастут всё то, что может им предложить наша жизнь. И в этих душах ты ничем не задавишь их стремления ко Христу. И ничем не вытравишь запечатленный в них образ кроткого, зовущего их Сына Божьего, обещающего им насытить их у себя ненарушимым блаженством. Как странно говорить: «Солнце отжило свой век, люди не нуждаются в солнце», – так же странно говорить: «Христианство отжило, люди в нем больше не нуждаются».

– Кто знает, быть может, несмотря на скупость твоего хваленого солнца, лет через 100 человеческий ум найдет средство превратить полюс в благодатный юг с роскошной растительностью…

– Не очень желал бы я попасть в такой чахоточный юг.

– А я бы с наслаждением, и всякую бы минуту говорила себе: всё это сделано не случайной игрой природы, а усилием великого человеческого ума.

– Который, надо договорить, человек получил от Бога… Но знаешь что: ты в своем утверждении о бессилии религии очень отстала от жизни. У нас в России, вечно, в смысле идеи, живущей на задворках, сидящей где-то в лакейской, принято третировать религию. Если просмотришь ходовую русскую литературу, то удивишься, как усиленно избегались до самого последнего времени всякие религиозные вопросы. И на меня это производит такое впечатление, как если бы, описывая людей, брали исключительно лиц одноруких: религиозный инстинкт настолько свойствен человеку, что совершенно не касаться, описывая жизнь людей, этого инстинкта, прямо нелепо. На Западе это не так. Ты вот изумляешься, как я, при моей любви к жизни и к ее радостям, интересуюсь христианством. А вот, например, в Америке молодежь состоятельных классов на своих загородных увеселительных экскурсиях распевает на скалах какого-нибудь пустынного залива псалмы. И это вовсе не отвлеченные люди, готовящиеся стать пасторами. Это жизнерадостные, практичные, созданные для житейских побед истые дети предприимчивых янки. И в Америке, и по всей Европе действуют многочисленные «союзы христианской молодежи», которые имеют громадные капиталы, дома, оказывают нравственную поддержку неисчислимому множеству молодых людей, окруженных опасностями крупных центров, и все они объединены в мировой союз… И я не думаю, чтобы какая-нибудь образованная американка решилась, как ты, утверждать, что христианство отжило… Я скажу иначе: отжила и не имеет будущности та группа людей, которая думает обойтись без христианства.

– Посмотрим…

– Мы уже это видим!

По лицу молодого человека скользнула тень того недовольства, которое испытывает всякий собеседник, когда он видит, что весь пыл его убеждений не трогает чужую душу.