Душа Пандоры

Деми с мольбой взглянула на Харона, но тот лишь покачал головой. Без ледяной ненависти, что текла по венам Никиаса вместо крови, без сожаления, что плескалось в глазах Ариадны. Равнодушный жест, простая констатация факта, беззвучное, но непреклонное «нет».

– Мы не знаем, как скоро Арес узнает о том, что мы отыскали Пандору, – бесстрастно сказала Кассандра. – Но, как и любой бог, он может чувствовать, когда приоткрывается завеса между Грецией и Алой Элладой. И как любой бог, он может стереть тебя в пыль.

Деми вздрогнула.

– Причем сделать это в Греции Изначального мира, где сила каждого из нас приглушена из-за того, что наших богов – наших покровителей – нет рядом.

– Вот почему я так долго тебя искала, – пояснила Ариадна. – Нити постоянно путались и заводили меня в тупик.

Она выглядела растерянной, едва ли не несчастной, и как только их взгляды пересеклись, тут же отвела свой.

– Моя мама… – Деми качала головой, не в силах поверить в то, что ее не отпускают в родной мир. – Она же сойдет с ума от беспокойства.

– Всем нам приходится чем-то жертвовать, – веско сказала Кассандра, остановив на ней тяжелый взгляд.

Деми словно падала в бездонную пропасть. Чувство, будто из-под ног выбили опору, и кричи не кричи, тебя ждет мучительно долгий полет в неизвестность.

Да, она не типичная девушка, этакая примерная дочка, что хранила теплые воспоминания о днях, проведенных с мамой, об их долгих, душевных девичьих разговорах. Она вообще не хранила воспоминаний – лишь осколки разбитой на части реальности где-то глубоко в собственной голове.

И все же…

Деми могла попросить хотя бы перенести маму сюда, хотя бы на пару мгновений. А потом представила Элени Лабракис в мире под алым небом, полным богов и чудовищ. Ее мама этого не заслужила. Она не заслужила дочь, которая однажды уничтожила целый мир и вместо него породила терзаемую божественными войнами и наводненную бедствиями Алую Элладу. Каково Элени будет жить с этой правдой?

Значит, Деми придется остаться в чужой, отраженной реальности, став сиротой при живых родителях? А ее маму ждут долгие ночи без сна и попытка смириться с мыслью, что ее дочь бесследно исчезла?

Деми должна исправить то, что натворила когда-то ее инкарнация. Но не такой ценой. Не такой…

– Вы можете хотя бы поговорить с мамой, объяснить…

– Рассказать об Алой Элладе? Смертной? Нет. Разумеется, нет.

Не верилось, что прежняя жизнь закончена. Что дверь в Изначальный мир, в нормальную, лишенную магии Грецию навсегда для нее закрыта. Но Ариадна отводила взгляд, а Кассандра и Харон, напротив, смотрели непреклонно. Желания Деметрии Ламбракис никого не интересовали. Что уж говорить о безымянной для них Элени…

– Пожалуйста…

Деми хотелось быть сильной или хотя бы казаться сильной, пока она просила Харона о помощи, но голос срывался, а все тело трясло.

– Я сказала нет! – отрезала Кассандра. – Никиас, поручаю тебе следить за Пандорой. Чтобы не сбежала и не доставила нам больших неприятностей.

Похожая на оскал улыбка Никиаса словно говорила о том, что скорее неприятности Деми доставит он.

Обхватив себя руками за плечи, она вспоминала мамин образ, понимая, что Элени Ламбракис так им и останется – оттиском, отпечатком в ее голове. Образом, а не живым, любящим человеком, который охотно разделит все ее радости, печали и беды.

Деми отчаянно прогоняла слезы – такого удовольствия Никиасу она не доставит. Выплачется, когда окажется в одиночестве.

– Мы придумаем, как решить проблему с твоей памятью, – сказала Кассандра, как будто это единственное, что ее сейчас волновало.

Незнакомому Деми юному эллину, почти ребенку, она велела созвать в комнату всех Искр Гекаты. Вопреки ожиданиям Деми, среди них оказались не только девушки, но и молодые мужчины. Однако никто из них, заглянув в ее разум, не сумел сообщить ничего дельного. Кассандра не скрывала своего разочарования.

– Гея свидетельница, я этого не хотела, но утром вместе с Искрами Гермеса или Ириды придется послать весточку сестрам Грайям.

Что-то в голосе пророчицы заставило Деми насторожиться.

– Почему утром? – вырвалось у нее.

– Вижу, ты разделяешь мое нетерпение, – усмехнулась Кассандра. Поморщившись, неохотно пояснила: – С тех пор, как Нюкта, богиня ночи, примкнула к Аресу, Эллада будто разделена на две половины. Днем, пока царствует Гемера, мы в безопасности, но ночью… Порой уродливые куклы Ареса отправляются на охоту, и тогда настает пир химер.

Деми вздрогнула. Химеры… Полулюди со звериными частями тела, твари, словно выдуманные чьим-то воспаленным рассудком. Даже то, что она видела их своими собственными глазами, не мешало принимать их за сон. Несомненно, кошмарный.

– Разве им недостаточно тех, кто сражается в Эфире?

– Обычные люди для химер словно куклы, их легко сломать. Легче, чем Искр и хорошо обученных воинов. А потому, пока армия Нюкты царствует в Алой Элладе, в безопасности не будет никто. Все, что нам остается, – молить богов и дожидаться рассвета.