Душа наизнанку

– Да мне много-то и неведомо, – признался Белоус, перебираясь за стол. Со стула он до столешницы не доставал, поэтому я пересадил его сам. – Благодарствую, – вежливо поблагодарил домовой и выжидающе уставился на меня.

– Чай, – шепотом подсказала Варвара. – Хочешь, я сделаю? Твоя какая кружка?

– Любая. Чай в том шкафу. – Я указал девушке нужное место. – Сладости там же. Ты что-то еще хочешь?

Домовой замотал головой. Варвара быстро накрыла на стол, причем делала это так по-хозяйски, что я невольно залюбовался. Никогда бы не подумал, что хозяйничающая на кухне девушка может быть столь привлекательной.

Белоус проследил мой взгляд и довольно улыбнулся в седую бороду.

– Молодая хозяюшка – девица ладная… – шепнул он мне. – Таких и встарь-то было трудно отыскать, чего уж про нынешнее время говорить!..

– Я все слышу, – предупредила Варя, усаживаясь за стол. – Выкладывай лучше, что тебе известно.

– Видишь, какая? – Белоус и ухом не повел. – Скромная, стеснительная!..

– Ты сюда меня сватать, что ли, пришел?!

– А куда деваться-то? – изумился домовой. – Василисы больше нет, я стар уже, дальше порога выйти не могу, а этот молодец разве тебе не мил? По глазам вижу, что…

Варвара залилась краской, резко подалась вперед и заткнула рот домового пряником. Виновато улыбнувшись, она развела руками:

– Белоус иногда заговаривается. Не обращай внимания.

– Ничего подобного! – Домовой поразительно быстро справился с пряником. – Василиса запрещала тебе с молодцами миловаться, чтобы они тебя, наивную, вокруг пальца не обвели! Переживала за тебя бабка! А этот храбрый да удалой, и…

Второй пряник прервал речь Белоуса, но он не сильно и расстроился, принявшись быстро поедать угощение да хитро таращиться на смутившуюся Варвару. А этот мелкий мужичок начинал мне нравиться!

– Сметанки? – предложил я.

– Не откажусь! – закивал Белоус. – А ты, хозяюшка, расскажи пока, как дело было? Меня-то Василиса укрыла, жизнь спасла, да о тебе заботиться наказала. Вот я и пропустил все.

Пока домовой утолял голод, Варвара вкратце посвятила его в суть дела.

– Вон оно как! – присвистнул Белоус. – Ну что сказать могу: кто на Василису напал – мне не ведомо. Одно скажу – темные они были. Очень. А вот что мне ведомо: каждого встречного-поперечного из-за реки Смородины уже не воротить. Так издревле заведено. Но своего суженого ты вытянула.

– Белоус!

– Видать, люб он тебе…

– Белоус!!!

– Сердце девичье…

– Влад, я передумала – давай выгоним его! – взмолилась Варвара.

– Кхм, – кашлянул Белоус и быстро сменил тему: – Помогли тебе с той стороны, одна бы не сдюжила. Сама Василиса, видать, подсобила.

– Но она же сама мне велела от мужчин подальше держаться! Говорила…

– Что проклятье древнее тебе вместе с даром передалось? Да, знаю. Ты – черная невеста: всяк, кого полюбишь, умрет.

Вот так новость. Я едва сдержался, чтобы промолчать. Да уж, не каждый день узнаешь такое о девушке, которая тебе приглянулась. Вот и верь в любовь с первого взгляда! Варвара покосилась на меня, закусила губу:

– Извини, что не сказала…

– Дык оно и ненадобно теперича, – осклабился Белоус, – суженый-то твой, почитай, уже помер, а проклятье – как молния Перунова, дважды в одно место не бьет! Поэтому Василиса и подсобила тебе своей последней волей. Помогла тебе заступника найти.

– Выходит, мне проклятье теперь не страшно? – Эта новость меня весьма приободрила.

– Агась, но тебе другого опасаться надобно! Душу твою с того света так усердно тянули, что наизнанку вывернули, а внутрь моя прошлая хозяйка гостинец приложила: взяла кое-что из Темной Нави да с твоей душенькой соединила. Все теперь, ты навсегда таким и останешься, – Белоус поглядел на меня, – с тенью, что чернее ночи, позади себя. А к худу это или к добру – ума не приложу. Василиса, может, и знала, а я – точно нет. От вас все зависит.

– Погоди, кто ко мне прицепился? – спросил я. – О чем ты говоришь?

– Да Лихо, вестимо, кто ж еще, – произнес Белоус таким тоном, будто бы все объяснил. – Думаю, оно это.

Хотя, кажется, только я ничего не понял – Варвара побледнела и приложила ладонь ко рту.

– Какое еще Лихо? – я даже привстал.

– Одноглазое же! Не разумеешь? Из всех созданий Навьих – самое безобидное, пока сытое да довольное. Тебе и брюхо набить постоянно хочется оттого, что насыщаться вам надо или так, за трапезой мирской, или горем чужим. Человек-то ты неплохой, хозяин, зла другим не желаешь. Но Лихо – оно прожорливое. Вот и приходится вам к согласию приходить – когда ты его кормишь, а когда оно само пропитание ищет. Самых близких тебе не обидит, кровь у вас одна, один Род. Но чужим спуску точно не даст: коли слабину проявишь – станет пожирать их удачу да несчастьями сытиться. Но будь осторожен: коли подчинишь себе эту силу – значит, так тому и быть, а коли не сладишь – поглотит оно тебя. Вот так вот! – Белоус шумно допил чай. – Мой тебе совет, молодой хозяин, – не буди Лихо, пока оно тихо, да корми иногда, чтобы не лютовало особо. Засим – всё. Благодарю за угощение. Доброй ночи.

Спрыгнув со стола, домовой побрел в комнату. Он обернулся в дверях, чтобы сказать напоследок: