Душа моя – Крым

Солдаты быстро распределились по домам: не давая опомниться жителям, врывались в жилище, выгоняя домочадцев на улицу. Весь город согнали на площадь. Айше прижималась к тез-ане. Её испуганные глаза наполнились слезами и отчаянием. Фашисты действовали организованно. Нашлись люди, которые сообщили о наличии в городе евреев и коммунистов. Румыны с автоматами выискивали их среди согнанных людей. Евреев угоняли в концлагеря. Коммунистов расстреливали тут же. Звучали выстрелы и крики людей, заливались громким лаем немецкие овчарки. Плакали женщины и дети. Автоматными очередями поверх голов румыны «успокаивали» людей. Маленькие грудные дети непрерывно плакали, матери пытались их успокоить. Неподалеку от Мерьем стояла Мария с двухлетней дочкой и годовалым сыном. Она старалась не смотреть на палачей. Прижимала детей к себе, словно могла их защитить. По требованию оккупантов в первую очередь «очищали» от жителей дома, в которых должны были размещаться немецкие и румынские солдаты.

Людей выгоняли из жилищ, вынуждая их жить в сараях и в хлеву, а сами захватчики расположились в их домах. Фашисты поначалу лояльно отнеслись к крымским татарам, помня об участии некоторой части крымскотатарского населения на стороне Германии в 1914 – 1916г.г.

Среди расстрелянных коммунистов Айше узнала соратников брата по партии. Она поймала себя на мысли, что сейчас и её брата расстреляли бы вместе с ними. Вечером все разошлись. Но и ночью ещё слышались крики и выстрелы. После всего увиденного у Айше разболелась голова. Во сне она металась и кричала: «Пустите, пустите!»

В Судаке расположился румынский гарнизон. Свой штаб они устроили в новой школе на втором этаже, а внизу разместили лошадей. Айше возмутилась тем, что её новая школа, которую она отмывала и помогала благоустраивать, теперь занята врагом. Оккупанты призывали жителей активно содействовать сбору продовольствия для германской армии и борьбе с силами советского сопротивления – партизанами. Помня о репрессиях, веря нацистской пропаганде, о том, что фашисты несут освобождение угнетенным коммунистами народам обиженные советской властью отдельные граждане, независимо от национальности, встали на путь предательства. Они выдавали врагу места, где прятались партизаны, указывали на местонахождение их продовольственных баз. И сами охотно участвовали в разгроме партизанских отрядов, записывались в каратели и местную полицию.

Айше мучительно думала о происходящем: «Ведь не орды же диких племён ведут войну, а цивилизованные страны Европы: Германия и их союзники. Почему народ, имеющий много талантливых писателей, художников, композиторов, учёных, являвшийся примером для других народов, вдруг приобрёл звериный облик? У меня есть друзья немцы и румыны. И я никак не могу даже представить их в этом зверином обличии». Она искала ответ на эти вопросы и не могла найти. «Откуда у фашистов неистовая злоба к другим народам? Они такие же люди, как и мы. До войны все ходили на работу, любили праздники, – рассуждала Айше, – у каждого солдата есть семья и дети. Откуда жестокость и безразличие к чужим страданиям? Разве дело только в подчинении солдата старшему по званию? Или солдат – это машина, выполняющая приказы убивать и издеваться над слабым?»

– А предатели, тез-ана, – спрашивала она Мерьем, – откуда берутся предатели? Что происходит с людьми?

Тез-ана молчала, она не знала, что ответить дочери. Её сковывал страх за будущее детей.

Фашисты взяли под жесткий контроль всё население города. По приказу немецкой комендатуры отсортировывалось население из числа здоровых и молодых людей для последующей отправки их на работу в Германию, в немецкий тыл в качестве бесплатной рабочей силы. Румыны ввели комендантский час. Запретили выходить на улицу без пропусков в вечернее и ночное время. Жителей обязали работать на содержание гарнизона: стирать для них бельё, работать на кухне, в конюшне.

Румыны бесцеремонно входили в дома, забирали всё, что им захочется: еду, одежду, ценности. Входя в дом, они пускали автоматную очередь по стенам и потолкам. Женщины и дети бросались на пол и дрожали от страха, а румыны громко смеялись. Им нравилось пугать людей и чувствовать превосходство победителя. На побережье они установили береговую охрану, берег оцепили колючими проволочными заграждениями. Фашисты опасались угрозы с моря.

В скором времени за Марией и Айше пришёл староста.

– Мария, собирайтесь с Айше в штаб, – сказал староста. – Вас вызывают немецкие офицеры. Только быстро, и ничего с собой не брать.

– Айше где? – спросила Мария.

– На улице стоит, тебя ждёт.

– А что случилось? Нас в чём-то обвиняют?

– Я не знаю, не положено мне с вами разговаривать.

Айше с Марией, взявшись за руки, молча последовали за старостой.