Душа моя

Около трех уснули на маленьком диване. Не то чтобы спали, но забывались на мгновения, потом просыпались, обнимались, целовались, снова впадали в мучительную и одновременно такую сладкую дремоту…

Утром Паша проводил Иву – она уходила домой, он оставался работать.

– Как ты будешь тут? – изумлялась она. – Ведь почти всю ночь не спали!

– Да нормально, – убеждал он, глядя на нее сладко-сумасшедшими глазами. – Сейчас наварю себе кофе, и вперед. Я нередко работаю по ночам, привычный к этому. Люблю, когда никто не мешает, темно, тихо. Не переживай за меня, я в норме.

Дома Ива выспалась, приготовила поесть, пыталась придумать себе еще какое-нибудь занятие, но не придумала и снова пришла в тату-салон.

Паша пил кофе, курил, работал. Улыбался ей, целовал при каждом удобном случае, скользил горячими руками под короткую юбку. Это было такое небывалое, такое великолепное, восторженное и радостное безумие.

Вечером, когда Паша закончил работу, они отправились к ней. Он поел и уснул, пока они смотрели вместе выбранный фильм. Ива лежала рядом, слушала его дыхание и думала, что даже просто вот так быть с ним уже счастье. Просто лежать и слушать, как он дышит. Чувствовать его горячее тепло, тяжесть его руки, жесткость его мускулистого поджарого тела.

Кажется, она тоже задремала, но в какой-то момент они вдруг очнулись, встрепенулись, словно вспомнили, для чего очутились вместе, потянулись друг к другу, сплелись, вжались, овладели друг другом…

Ива потом вспоминала, надо же, как странно, даже когда они спали в первый раз в тату-салоне, она все еще думала, что это несерьезно, может, на один раз, на два, что не стоит ей вовлекаться в это, да и не получится, потому что это совершенно не то, что ей нужно, и Паша ей не походит, и она ему. Вообще надо искать работу, способ содержать себя, зарабатывать деньги, а не затевать новые отношения в то время, как она еще толком от прошлых не отошла.

Оказывается, отошла. И после их первой ночи, проведенной у нее дома, стало вдруг ясно, что она совершенно не желает отказываться от того, что началось у них с Пашей.

Еще несколько ночей они пытались делать вид, что вовсе не настолько сходят друг по другу с ума, как им кажется, и Паша уезжал ночевать на съемную квартиру, которую делил с другом. Но проворочавшись несколько ночей без сна в одиночестве, Ива решила, что нет никаких причин, чтобы и дальше продолжать так издеваться над собой. И Паша стал оставаться у нее, пока и вовсе не оказалось, что он просто у нее живет.

Все было в удовольствие – готовить вместе, есть, спать, смотреть фильмы и передачи, говорить, рисовать, смеяться, молчать, заниматься сексом… О да, заниматься сексом.

Иве нравилось, как Паша умел получать от этого удовольствие. Оказалось, что ожидание близости может вызывать не меньше ощущений, чем сама близость. Необязательно набрасываться друг на друга в первые десять минут встречи и заканчивать все в следующие десять минут. Можно растягивать процесс, как и само ожидание, дразнить себя и друг друга и заниматься сексом как танцевать – всю ночь, пока есть силы. Останавливаться, делать перерывы на кино, еду, напитки, ласки и нежности и снова зажигать друг друга и выкладываться без остатка в танце, который имел только условные начало и конец, а фактически практически ни на секунду не прекращался и продолжался все время – взглядами, прикосновениями, проникновениями, сообщениями на телефон, в приложения, соцсети, просто в мыслях, в конце концов. Никогда раньше Ива не говорила так много о сексе, не думала, не писала о нем, никогда раньше не получала от него такого удовольствия.

Вообще у них с Пашей все было так хорошо, так идеально даже, он так восхищался ею, так красиво и бесконечно говорил о своих чувствах, такие письма и записки ей писал, Ива даже теряться иногда стала, что ему отвечать, потому что все признания были помногу раз сказаны, написаны, тысячью разных способов сочинены, но поток этот был, кажется, неиссякаем. И в какой-то момент у Ивы мелькнула вдруг предательская, быстрая, но искренне пронзившая ее мысль, что их отношения с Пашей стали уж слишком карамельными – до приторности, до скуки. Ива представила, как они и дальше будут обмениваться смайликами с сердечками и засыпать друг друга уменьшительно-ласкательными именами, напоминая при этом двух чудаков, повернутых на розово-идеальной романтике, и поняла, что не чувствует ничего, кроме разочарования.

Конечно, жизнь, чутко улавливающая наши настроения, тут же отреагировала на это. Если кто-то заскучал, значит, настала пора для новых впечатлений, причем таких, которые ясно дадут понять, что стоило бы больше ценить свои идеальные отношения.