Душа моего духа

— Позвольте заметить, что вы допустили большую ошибку: вы сделали ставку не на тех смертных. Лари выдал себя и поплатился за это жизнью, а Найли хоть и вызвала у Тиниалирия интерес, но не такой уж и сильный. Вы же помните, что нам сразу не понравилась ваша идея. Что вы планируете делать дальше? Если вы наберёте новых людей, то, скорее всего, Тиниалирий избавится от них сразу. Судя по всему, ему совершенно наплевать на пророчество.

Раз-два-три-четыре-пять-шесть-семь-восемь-девять-десять. Говорят, что если сосчитать до десяти, то успокоишься. Мне это не помогло, и пришлось считать снова, прежде чем ответить Создателям.

— Подождите, не спешите. Вспомните: мы же предусмотрели возможность того, что смертным придётся вернуться обратно на Большую землю. Вам были оставлены инструкции на этот случай. Поверьте, Тиниалирий больше не будет противиться пророчеству. Он всегда такой: порывистый, грозный, много шумит, но потом быстро остывает. Уверяю вас, что очень скоро он захочет вернуть людей обратно. Но мы должны убедиться, что это не просто очередной каприз, а решение, которому он останется верным на века. Кроме того, если смертным суждено стать богами, то нам стоит проверить, действительно ли они готовы к такому шагу. Это дело не шуточное, ведь у них появится доступ к неограниченной власти и магии, и от них потребуется очень многое. Поэтому я хочу, чтобы они были уверены в своём выборе.

— И что вы предлагаете?

Они что, напрочь забыли тщательно продуманный мною план? Раз-два-три-четыре… Спокойствие.

— Я не предлагаю вам ничего нового, я собираюсь действовать согласно исходному плану. Мы устроим им всем проверку. Если смертные действительно готовы посвятить свою жизнь благополучию Младшей земли и стать богами, и если Тин готов принять их, то вы вернёте их обратно, и тогда я восстановлю материк. У вас есть все необходимые инструкции. Кроме того, я подозреваю, что Тиниалирий вскоре вызовет вас, и вам предстоит сыграть отведённую вам роль.

Поворчав, Создатели отпустили меня, напомнив на прощание, что на кону стоит моя свобода. Мне очень захотелось фыркнуть. Неужели они думают, что об этом можно забыть?

* * *

— Перестань кочевряжиться, Макс. Мы договорились, что категория — еда. Фиалка — это не еда!

— Если я съем фиалку, то её можно будет считать едой.

— Вот когда съешь, тогда и поговорим. Думай: еда на букву “ф”.

— Фазан.

— Подходит. Найли, еда на букву “х”.

— Хрен. — Найли сидела на полу кокпита, сжимая руками голову.

— Теперь моя очередь. Еда на букву “ц”, - сказала Эльмира. — Цыплёнок. Макс — буква “ч”.

— Я не знаю, Эльмира, не мучай меня. Надоели мне твои игры, да и Найли от них не в восторге.

— Тебе ли жаловаться! — возмутилась Эльмира. — Мы играем на вашем языке, для меня он вообще иностранный! Если мы не будем друг с другом разговаривать, то скоро свихнёмся. Я больше не могу смотреть на воду и не хочу думать о том, что ждёт меня дома. Так что давай, думай, еда на букву “ч”.

— Черешня.

- “Щ”, Найли.

— Щавель, но ты пропустила “ш”.

Эльмира горестно вздохнула, и её плечи опустились.

— Я даже алфавит вспомнить не могу. Что же я теперь буду делать? — Увидев, что Найли легла на пол и подтянула колени к груди, Эльмира раздражённо зыркнула на Макса. — Ну вот, доволен, Макс? Ты снова её расстроил. Сколько мы уже в пути? Два дня? Три? Сорок?

— Не преувеличивай! Почему вы, женщины, всегда так любите преувеличивать? Мы в пути всего несколько часов, нам ещё плыть и плыть, так что вспоминай алфавит. Еда на “ш” — шаверма, вкусная вещь.

— Макс, ты решил, что будешь делать, когда вернёшься?

— Нет, не решил и не хочу об этом думать.

— Я продам свою квартиру и перееду за город, — скорее простонала, чем сказала Найли.

— А на работу ты вернёшься?

— У меня больше нет работы. Я найду себе тихое место где-нибудь в лесу, буду заниматься садом. Сейчас самое время для этого: посажу поздние тюльпаны, розы, фруктовые деревья.

— Ты будешь притворяться, что восстанавливаешь землю Тина, не так ли, Найли?

— Так, Эльмира.

Найли с трудом поднялась на ноги, обвела кокпит замутнённым взглядом и, пошатнувшись, начала терять сознание. Макс умудрился подхватить её и аккуратно положил на кресла.

— Да что же это с тобой такое? Похоже, что у тебя поднялась температура.

— Всё в порядке, мне просто нужно прилечь. Думаю, что это — отдача после того, что случилось с нами.

Макс аккуратно поднял Найли на руки и отнёс её в каюту. Её тело горело, и в бреду ей казалось, что оранжевый огонь Тина сжигал её душу и не находил выхода. Если бы она смогла заплакать, то ей стало бы легче. Тогда охватившая её горячая безнадёжность отступила бы хоть ненадолго.