Душа и тело

Прижимаюсь к его груди, вывожу на коже узоры. Я вру и он об этом знает. Хочется, что бы он мне доверился, рассказал. Уверена, ему станет лучше, когда он разделит свою боль со мной.

— Врушка. — шепчет, касаясь губами волос.

— Просто не настаиваю. Я подожду.

Прижимаюсь к нему сильнее, обнимаю, так сильно, как только могу. Замираю в его объятиях, наслаждаясь спокойствием и теплом. В свете луны, угадываются черты его напряженного лица.

— Я сам, мало что помню. — раздается в тишине его голос, а я перестаю дышать, боюсь его спугнуть

— Мне потом уже, когда я вырос и начал спрашивать, рассказала все Лидия. Мама — добавляет он после не долгого молчания и снова замолкает, собираясь с мыслями, я не тороплю. Не знаю, что он собирается мне рассказать, но помня рассказ его сестры, не сомневаюсь, этот рассказ будет ужасен.

— Мне едва ли было четыре, а может быть и больше. Дата моего настоящего дня рождения так и осталась неизвестной. Была зима, начало декабря. Умерла мать Лидии, и она задержалась на кладбище. Домой возвращалась, когда на улице уже смеркалось. Проходя мимо покосившегося забора, услышала тихий скулеж, решила пожалеть дворнягу. Помнила, соседи ее никогда не кормили, а в последнее время и Лидии было не до этого. Свет в соседском доме не горел, даже свечка не отбрасывала маленький огонек. И Лидия решила забрать собаку с собой, знала, что ей просто не хватит сил вернуться обратно с едой. Собака не реагировала на ее призывы, только лишь сильнее скулила и Лидия решилась, толкнула калитку, а когда присела возле будки, не поверила своим глазам. Маленькая, худая дворняжка грела своим телом, такого же худого и раздетого мальчишку. Она не раздумывала, забрала к себе обоих. Говорила, что я был в беспамятстве, холодный словно сосулька, с лихорадочным румянцем на щеках. В тоненькой кофточке и дырявых колготках, без теплой одежды, без обуви. — Руки Кирилла сжимались на мне все сильнее, оставляя синяки на руке и бедре, но он этого не чувствовал, он снова был маленьким мальчиком. Я не отстранялась, старалась не морщиться от боли, ведь ему сейчас было намного больнее.

— Мама провозилась со мной целую неделю, плакала, боялась, что я не выживу, да и лекарств толком не было. Забытая богом деревня, десять домов, старики да пьяницы. А оставлять меня одного боялась. Я медленно шел на поправку. Меня ни кто так и не искал, никому ненужный мальчишка. Лидия пошла к моей матери сама, а спустя десять минут вернулась с листком бумаги. Та, кто называлась моей матерью, оценила жизнь ребенка в две бутылки паленого самогона. А получив желаемое, легко написала отказную.

Я молча обнимала этого сильного, уверенного мужчину, видя в нем маленького мальчика. Хотелось ему хоть что-нибудь сказать, но горло перехватило спазмом. Так мы и лежали, я роняя на его грудь крупные слезы, а он пытаясь вынырнуть из своих воспоминаний.»

— Люблю. — прошептала прикасаясь к щеке спящего мужчины. А он, так и не просыпаясь, улыбался во сне, радуясь моему прикосновению.

Эпилог 2

Уважаемые читатели, я просто вынужденна закончить книгу. Мало того, что мне постоянно портили настроение своими высказываниями, так еще оказывается я и пишу медленно. Извините конечно, это касается не всех, а кого касается, тот сам поймет. На то, что бы закончить книгу, дается пол года. Автор не робот, а книгу втупик загнали вы сами. Сейчас у меня уже действительно нет ни настроения, ни желания продолжать эту книгу.

Прошу прощения у тех читателей, кто ни в чем не виноват. Сейчас я заканчиваю книгу. И даю к ней свободный доступ. Второй эпилог я обязательно допишу, вот только успокоюсь немного. Мало кто из Вас знает, что я сейчас нахожусь в больнице, уже больше двадцати дней. Не буду вдаваться в подробности. Просто, нестоит сразу нападать и предьявлять притензии, не стоит забывать, что все мы люди.