Душа города

Мория подалась назад. Ветер холодил ее грудь, и обнаженные плечи, и руки, а сердце билось так, что вся сценка казалась немного нереальной. Магическая сила наполнила ее вены, и Морию охватило такое же чувство, как в тот день, когда Хаут коснулся ее чарами, чтобы из гадкого утенка сделать прекрасного лебедя. Маленькая бедная Мория из Низовья — свеча, о которую опалит крылышки бедный лорд. Пламя страсти поглотит и испепелит их обоих…

— О, глупец, — простонала она, глядя ему в лицо и чувствуя его нетерпение. Они оба были словно охвачены огнем. — Зайди за угол, там есть дверь, — шепнула Мория, захлопнула окно и задернула занавески.

Она надела тапочки, попробовала затянуть потуже корсет, не смогла, примерила другой, третий, который наконец смогла зашнуровать, рванулась вниз по лестнице и оказалась внизу, где на нее тупо уставилась воровка-служанка.

— На заднем дворе человек. Впусти его, — задыхаясь, приказана Мория.

— Слушаюсь, госпожа, — отозвалась, шепелявя, служанка, заправила кудри под шарф и потопала по коридору в своих растоптанных туфлях. Служанка была из тех, что наняли для званого вечера, а потом оставили в доме, ибо Мория не имела ни малейшего понятия, куда ее следует отослать, так же как и нового помощника Ши. Все выглядело так, словно Она полностью доверилась Мории, оставив ее управлять всем этим людом и скарбом, но рано или поздно Ишад наверняка обнаружит пропажу тех денег, что девушка отдала Мораму. И тогда ей несдобровать.

Мория слышала, как стих топот тяжелых туфель, как распахнулась дверь, и срочно направилась в прихожую, где висело зеркало. Схватив горсть булавок, девушка принялась лихорадочно приводить в порядок растрепанные волосы.

О боги, неужели же это я? Нет, это работа Хаута. Она наверняка уже добралась до него. Может даже, Она уже убила его — завлекла к себе в постель и швырнула в реку, как бросит меня на потребу нищим. Они придут ночью и перережут мне горло… О боги, мое лицо, я красивее Ее, Она не могла не заметить этого…

В зале послышались шаги, и в зеркале появилось еще одно лицо. Мория повернулась к нему, опустив руки. Кудри ее рассыпались, грудь от волнения вздымалась, и девушка вдруг поняла, какое впечатление производит — естественна, как дыхание, и одновременно опасна, точно сама смерть.

Мория видела, как обожание растет во взгляде Тасфалена, от этого еще сильнее застучало ее сердце и затрепетали на груди кружева.

— Что за секрет? — спросила Мория, а Тасфален, схватив ее руку, в один миг оказался в опасной близости от нее. От него пахло цветами.

Как от торговца или как от могилы.

— Ты в смертельной опасности, — ответил Тасфален.

— В опасности?

Выпустив ее руку, Тасфален обнял девушку за плечи, глядя ей прямо в глаза.

— Сплетни. Ты стала известной в городе, и кто-то распускает про тебя чудовищные слухи. Не стану повторять все. Но тебя обвиняют… в связях с террористами и в том, что ты служишь… наверное, это правда… той страшной женщине. У меня есть высокопоставленные источники, и они назвали твое имя… — Глаза лорда поднялись к потолку, а сам он притянул девушку к себе. — Я хочу отвести тебя к себе в дом. Там ты будешь в безопасности, что бы ни случилось. У меня есть связи и есть средства, которые я предоставлю в твое распоряжение.

— Я не могу. Я не должна покидать…

— Мория. — Тасфален с такой силой сжал девушку в своих объятиях, что та чуть не лишилась чувств, взял в ладони ее лицо и поцеловал в губы. Возможно, от этого всплеска чувств что-то проснулось и в ее груди, проснулось то, что до этого она чувствовала лишь с Хаутом из той череды многих мужчин, с которыми она спала, с одними ради денег, с другими из необходимости, а с большинством от безысходности. Ее мир не имел ничего общего с шелками, духами и страстью знатного лорда, который целовал и обнимал ее так, что уже давно получил бы удар кинжала в живот в былые деньки, и который сейчас, продираясь сквозь подвязки, шелк и кружева, заставил ее думать только о том, как разделить его дыхание и объятия. Объятия человека, на которого она обратила внимание, едва тот впервые переступил порог этого дома. Он не будет таким, как Хаут; тот вечно был чем-то озабочен, мысли его витали далеко. Нет, этот человек снедаем лихорадкой страсти, и, если она не остановит его, все произойдет прямо здесь, в этой каморке для слуг…

— Наверх, — пробормотала она, отводя его руки, — наверх.

Они все же добрались до ее спальни. Он взял ее на руки, когда Мория потеряла туфлю, и опять было остановился, но девушка поторопила его, проклиная кружева и прочие предметы туалета, от которых лорд стал освобождать ее прямо на верхней площадке лестницы. Вся дорога в спальню была усеяна лентами и нижними юбками, которые он сбрасывал одну за другой.

В конце концов, Тасфален сорвал с нее последние остатки кружев и расшнуровал корсет, и Мория обнаженной грудью ощутила всю чувственную прелесть его рук, скользящих по коже.

Когда к ней вернулся унесенный вспышкой страсти разум, девушка решила, что поступила как самая последняя дура. Но все зашло слишком далеко, чтобы об этом стоило жалеть.