Дурная Слава

— С чего ты решила меня предупредить? Тебя было бы проще, если бы меня, как ты выразилась — в соус.

— И сейчас не сложно, потому что я ни за что не отвечаю. Отвечает Мама.

Поездка в лифте, плавно меняющим плоскости движения, Бену понравилась. На остановке Троян их покинул. В открывшуюся дверь Бен увидел других людишей, поднимающихся в сверкающую, словно ледник стену из сверкающих хрустальных сот.

— Соты отдыха, — пояснила Петра. — Эндорфин в неограниченном количестве, сколько сможет освоить мозг. Троян может потреблять его литрами.

— Ты обещала мне узнать про Полину, — напомнил Бен.

Петра сказала, что свяжется со сменщиками из личного бокса, так бесплатно. Они вышли в коридоре, где люки-двери были даже в полу.

— Там дешевле, — пояснила Петра. — Боксы герметичны, так что не слышно, что по тебе ходят.

Она отперла лючок в стене. Внутри открылся пенал, вмещавший только одного человека и только лежа. В изголовье рядом с подушкой телевизор и что-то вроде миниатюрного кофейного комбайна. Где-то в середине предполагаемого торса раструб с присоской ясно для чего. Петра вытянула из стены бокса блестящий бипер на тонком сигнальном проводе.

— Винс, куда поместили наш последний груз?

Отвечавший не удивился вопросу, это был спокойный, равнодушный ко всему на свете мир. -218-й промежуточный склад. Бирка 108.

— Как вас только до сих пор не захватили, — удивился Бен.

— Кому мы нужны? — пожала она плечами. — Я тебе не сказала главного. Если бирка пересечет Портал, тебе ее больше не видать. Олигархи непобедимы и вечны. Ты должен гордиться, что твоя Полина увидит Оазис. Правда, ее глаза убудут уже на другом существе. Высшем организме в обоих мирах, воре с большой буквы — Олигархе.

Бен вошел в лифт и на стенном компиляте набрал номер промежуточного склада.

Через минуту лифт высадил его в обширной бетонной коробке со стеллажами из прозрачных пеналов, внутри которых в мутноватой жидкости плавали тела, а то и отдельные части тел. Причем, части пытались систематизировать и однородные собрать в одном сосуде. Бена едва не вывернуло, стоило ему увидеть двухметровую полость, заполненную одними мозгами.

— Что это? — выдавил он, отворачиваясь, но везде были картины, одна более жуткая, чем другая.

— Соус, — услужливо ответила Мама, пол имел вентиляционные отверстия, забранные ребристой решеткой, там же прятались динамики. — Органического происхождения.

Если хочешь, скажу состав.

Бен отказался.

— Здесь есть живые люди? Я хотел сказать, людиши.

— В промежуточном складе им делать нечего. Населенные зоны остались внизу. На этом ярусе ты не встретишь никого. Так устроены соты.

— Покажи мне 108-ю бирку.

— Иди прямо по проходу.

Подчиняясь командам, доносившимся из-под ног, Бен прошел около километра, сворачивая и петляя между стеллажей, в которых, как ему вскоре стало казаться, находились жертвы маньяка с бензопилой. Он представил себе эту сюрреалистическую картинку со стороны. Далеко занесла его судьба, выпускника Алгинского мясного техникума. А всего то хотел от армии отмазаться, подал документы на факультет с самым низким проходным баллом. Мог бы честно работать, получать свои гроши, ругаться из-за них с женой, выкраивать, чтобы позволить себе новые китайские трусы с ширинкой. Ан нет. Как выяснилось в Сотовом Мире даже вором его назвать нельзя, это слишком высокое звание для него. Кто он? Проходимец из одного мира в другой.

Бен быстро устал. Сев на пол и сняв ботинки, достал свалявшиеся в ком, смерзшиеся на вид и чрезвычайно ароматные носки. Растирая натруженные ноги, попенял Маме:

— А ты ведь врешь. Никуда ты меня не ведешь. Этот пролет я чудесно запомнил, мы тут уже проходили. Запутать меня хочешь?

— Нет, здесь мы еще не были.

— Значит, остальное верно, раз ты не опровергаешь. Вот ты и попалась, дура механическая. Ты не хочешь мне показывать…мою бирку.

— Зачем она тебе? Ты ведь хочешь ее забрать?

— Ну и что? Вон у тебя сколько. На годы хватит.

— Дело не в этом. Все бирки занесены в табуляграммы и распечатаны на ста тысячах листов. Если ты заберешь хоть одну, придется менять всю отчетность, а табуляграмму перепечатывать. Все сто тысяч листов.

— Разве для тебя это сложно, с твоими потрясными мозгами.

— Ты непоследователен, только что назвал меня механической дурой. Конечно, для меня это несложно, и листы можно не тратить, перевернуть их обратной стороной.

— Так в чем же дело?

— Дело в принципе. Я не напрасно тебе говорила, что в промежуточном ярусе нет ни одного живого человека. Тут живых действительно нет. Даже если кто и забредает, то живет недолго.

Холодок прошелся по спине Бена от слов, донесшихся из-под ног, как ему казалось с самой могилы.

— Что ты задумала? — воскликнул он. — Чтобы ты не задумала, это не верное решение, так и знай. Я не просто чужак, как вы говорите, груз, я представитель человечества. Я специально выбран из самых достойных людей и послан к вам с особой миссией. Если со мной что случится, человечество вам отомстит. Оно знаешь, какое жестокое. Мы своих половину поубивали, теперь черед за вами.

— Они придут сюда? Это хорошо. Нам нужны органы.