Дурная слава

— Напрасно вы так. В прокуратуре тоже люди работают. И есть свое отношение к закону, вызвавшему ваш, так сказать, экстравагантный протест. И не всем из нас нравится тот или иной чиновник. Но тортами мы в них не кидаем, это правда. Моя же задача — надзор за тем, чтобы ваше дело велось строго в рамках существующего законодательства. Без какой-либо ангажированности.

— А-а, — усмехнулась Даша. — Что ж, надзирайте.

— Зря вы со мной таким тоном. Я читал протокол вашего первого допроса. И могу признаться, что многие ваши чувства разделяю. Вы мне интересны. Кроме того, у меня растет дочь. Мне хочется понять, что приводит девочку из благополучной семьи в стан бунтарей? У вас ведь в детстве было все чего желалось? Ваш папа, как я понял, был функционером?

— Мой отец был энергетиком. В молодости он строил гидроэлектростанции. Много ездил по стране. Вместе с мамой, разумеется.

— Почему разумеется? — улыбнулся Турецкий.

— Он очень красивым был. Мама его ревновала, — неожиданно улыбнулась и Даша.

— Значит, вы красотою в отца? А сами тоже с ними ездили?

— Нет, не ездила. — Девушка демонстративно пропустила комплимент мимо ушей. — Они строили Колымскую ГЭС. Там очень тяжелый климат. А я росла болезненным ребенком. И поэтому жила в основном у дедушки с бабушкой.

— То есть они вас и вырастили?

— Да.

— Они живы?

— Да, к счастью. Бабушка очень больна. У нее тяжелая форма диабета. А дед — ничего, держится.

Лицо Даши осветилось такой нежностью, что Турецкий невольно залюбовался.

— А кто он, ваш дедушка?

— Он ученый-физик. Академик Бобровников.

— Это ваш дедушка? — удивился Александр. — Что вы говорите?!

— Вы о нем слышали? — Даша вскинула карие глаза.

— Конечно, слышал! Он, кажется, занимался лазерами?

— Да. Надо же, не думала, что он известен за пределами ученого мира.

— Напрасно! Я читал о нем в газетах лет… пятнадцать назад.

— Да, их институт тогда много сделал для внедрения лазерной техники в медицину. Об этом тогда часто писали, это правда. Я еще маленькая была, в пятом классе училась. Но гордилась! — Даша даже порозовела. Было очевидно, что она очень любит деда, и то, что Турецкий знает о нем, явно повысило его акции.

— Сколько же ему сейчас лет?

— Восемьдесят. Он очень крепким был, до последнего времени работал. Но после катастрофы резко сдал. А бабушка совсем ослабла…

— Это когда погибли ваши родители? — осторожно спросил Александр.

— Да. — Даша сразу подобралась, добавила: — Погибли не только мои родители. Погибли и мой дядя с женой. Дед с бабушкой потеряли сразу обоих детей: свою дочь, мою маму, и сына, моего дядю.

— Какой ужас! — искренне воскликнул Турецкий. — Как же это…

— Так. Они вчетвером поехали отдыхать на Селигер. Ехали в одной машине, в папиной «хонде». На трассе в них врезался пьяный водитель КамАЗа. Неожиданно вылетел на встречку, лобовое столкновение. Все погибли.

— Бедные старики, — вырвалось у Турецкого. — И вы тоже, Даша. Это ужасно…

— Да, — промолвила девушка, опустила глаза и замолчала.

Пауза затянулась, Турецкий испугался, что девушка расплачется, и поспешил сменить тему:

— Расскажите о вашем детстве, Даша. Как вы росли?

— О, детство у меня было замечательным! К деду всегда столько людей приходило! Коллеги, ученики… Вечные посиделки, песни под гитару. И разговоры, разговоры… О светлом будущем, о покорении космоса, о стране, которой они так гордились. А вся номенклатура казалась им грязной пеной, которую обязательно смоет чистый поток. Романтики. Физики-лирики… — Даше явно не хотелось возвращаться в настоящее, и она продолжила, улыбаясь: — Бабушка у меня очень хлебосольная. Пироги пекла чуть не каждый день. Я этот запах сдобы, корицы, булочек — которым меня встречали из школы — на всю жизнь запомнила… — Она помолчала, ноздри тонкого, породистого носа словно вдыхали домашний запах детства. — И ко мне тоже ребята часто прибегали. Все любили наш дом. И бабушка очень старалась, чтобы я не тосковала по родителям. А я, честно говоря, родителей почти и не вспоминала…

— Вот откуда все… — вырвалось у Александра.

Она поняла его и с жаром ответила:

— Да! Оттуда! Все мы родом из детства. Наша семья была по тем временам очень состоятельной: у деда академический оклад. Бабушка у нас из дворян, ей по наследству много чего досталось: живопись, антиквариат, да и драгоценности… Но… Было просто немыслимо всем этим кичиться, понимаете? — Она посмотрела на Александра. — Я вижу, что вы сейчас подумали: это было попросту опасно, так ведь?

Саша улыбнулся, кивнул.