Дурман

И третье: его динамило так, что непонятно, как он справился с остервенелой похотью, что зажглась у него в крови.

Север знал, что его слюна при укусе попадет в кровь Влады, и, скорее всего, начнутся небольшие метаморфозы. Мать вашу, небольшие! Это не то, как чудила его девочка. Совсем не то. И очень быстро. Север рассчитывал, что они успеют вернуться в квартиру или даже добраться до загородного дома.

Но Владлену повело сразу.

Север почувствовал изменения по запаху. Это если бы в комнате рассыпали наркотический порошок. Сразу резко и много. У Крестовского свело внутренности, да и старейшина заметно напрягся.

Дальше Владу понесло. У нее словно оборвался тормоз, что сдерживал девушку все дни их знакомства. Да что знакомства… Всю ее жизнь.

В темно-серых глазах появился шальной блеск, зрачки максимально расширились, такой эффект Север наблюдал у только что обращенных вампиров или у их «доноров» и никогда при становлении метки.

Вот тут альфа Крестовский и пожалел, что столь интимную процедуру не оставил до дома. Послушал старейшину, который настаивал.

– Все при мне. Чтобы со свидетелями.

Да, вопросы могли возникнуть. Даже не вопросы… Мало кто осмелился бы пойти против Крестовского. Но помимо вампиров, стригоев и оборотней были и другие силы. Другие корпорации.

Самое сложное началось в машине. Север, сначала решивший не обращать внимания на слова Влады, быстро изменил решение. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Так, кажется, говорят? Эту присказку смело можно было применить к Владлене. Оказывается, как много и часто о нем она думала… И мысли-то какие интересные.

Но все его благие и не очень намерения оборвались, когда она оседлала его. Интимно. Плотно. Сомкнула ножки на его бедрах. Самое хреновое было то, что она не на шутку возбудилась. Ее сладно-терпкий запах возбуждения наполнил салон, заставляя Севера нервничать. Он мог не сдержаться… А еще Захарий был в машине, и бета так же чувствовал всю остроту запаха и готовность Владлены к соитию. Раньше Северу было все равно, если кто-то из его собратьев находился поблизости. Он частенько брал девушек, даже не удосужившись уединиться. Ни ревности, ни собственнических инстинктов.

А тут от одной мысли, что Захарий вдыхает запах возбуждения Владлены, его зверь выпускал когти, внутренне оскаливался, готовясь порвать любого, кто бросит хотя бы один взгляд в сторону его пары. Северу требовались титанические усилия, чтобы не взять Владу прямо в машине, насадив ее на член, который болезненно дергался от нестерпимого возбуждения, чтобы не выбить перегородку и не свернуть шею Захарию, чтобы он не смел чувствовать то, что чувствует он.

Север отвлекал себя мыслями. Думал о бизнесе. О делах. О передаче реликвии Верестову. О том, что парень затеял опасную авантюру.

«Не опаснее твоей».

Не помогало.

Влада, теревшаяся о его тело, вытесняла все.

Поэтому, как только автомобиль затормозил, Север распахнул дверь. С такой силой, что ту едва не сорвало с петель. Плевать.

– О-о-о… Какой ты сильный. Потрясающе просто. – Бархатный голосок Владлены, раздавшийся из салона, окончательно подкосил Севера.

Захарий остался в машине. Правильное решение.

Север рыкнул:

– Давай сюда свою попу.

Послышалось хихиканье.

– Ты такой нетерпеливый.

Будешь тут нетерпеливым, когда на протяжении получаса только и делают, что проверяют тебя на прочность.

Он не позволил Владе вылезти полностью, подхватил ее за талию, а потом и вовсе подкинул на руки. Девушка, замурлыкав, обхватила его плечи руками и снова пропела:

– Как хорошо-то… А ты и в дальнейшем будешь меня на руках носить? Мне нравится, Крестовский.

– Буду, если станешь послушной девочкой.

– А вот это уже… или как там называется поворот речи, когда…

Он больше не выдержал. Единственным способом остановить тот поток неконтролируемых перлов, что она выдавала, было закрыть ей рот. Вот он и закрыл. Губами.

Наконец-то.

Интуиция безошибочно вела его, он знал, что не споткнется, не упадет. Поднимаясь по ступеням и пересекая холл, он краем глаза оценивал территорию. Безопасно.

Единственная опасность лично для него заключалась в девушке, что отныне стала не только его парой – его женой. Еще лет двадцать назад гражданская церемония не принималась в расчет, никто ее не признавал среди оборотней. Реалии меняются. Приходится под них подстраиваться.

Поцелуй Влады и ее близость заставляли Севера действовать быстро. Он, не размыкая губ, нажал на кнопку, благо лифт находился внизу. Не выпуская Владу, вошел внутрь и на верхний этаж.

Ноготки девушки царапали его шею, вызывая острую потребность в продолжении. Влада с готовностью отвечала на его жесткий поцелуй, пробуждая в нем опасные инстинкты.

Его.

Взять.

Продолжить клеймить.

Теперь пометить семенем, чтобы каждая особь за версту знала: не смей смотреть, претендовать, думать о ней!

Влада прижималась к нему плотно, он сквозь ткань чувствовал, как восставшие сосочки упираются ему в грудь, и не чаял, когда долбаный лифт наконец поднимет их на нужный этаж.

Влада несколько раз пыталась прервать поцелуй, что-то прощебетать в прежнем духе – он не позволял.