Дурман

Хотя Алексей и обещал, что особо занят в Новороссийске не будет: несколько встреч и кратковременные поездки за город, но на самом деле в первые дни пропадал до обеда, а то и дольше задерживался. Ира, правда, чего-то в этом роде и ожидала, поэтому особо разочарованна или расстроена не была. А если и жалела, то самого Алексея, который не мог проводить у моря столько времени, сколько она. Гостинице, в которой они жили, принадлежал закрытый пляж, и там вполне вольготно, а главное спокойно, можно было провести время. Ира наслаждалась солнцем, близостью моря и покоем. А заодно размышляла о том, во что она всё-таки ввязалась, как Тома выражалась. Размышлять размышляла, но толка от этого особого не было. Решений-то не находилось, если только кардинальные, а на них желания не было. Даже представить сложно, как можно всё закончить, Лёшку от себя оттолкнуть, окончательно разорвать отношения, а ведь будь она человеком порядочным — в свете последних событий она начала в этом всерьёз сомневаться — она бы именно так и поступила. Вспомнила о женской солидарности, о том, как всю сознательную женскую жизнь презирала тех самых любовниц, подлых лазутчиц, которые семьи разбивают, отцов от детей уводят, а теперь сама на их месте. Никогда бы не подумала, что такое быть может. А вот поди ж ты, каждую минуту, каждое мгновение рядом с ним ловит и наслаждается этим.

Лёша на пляже появлялся уже после обеда, и Ира хоть и украдкой, но любовалась им. И была уверена, что не она одна. Вокруг было много женщин, и когда Лёшка выходил из моря, мокрый и в одних плавках, зрелище это было весьма захватывающее. Смотрела бы и смотрела, и это после того, как уже не первую ночь спала с этим мужчиной в одной постели. Поэтому чужой интерес был понятен и оправдан, куда приятнее было то, что любимый этого, кажется, и не замечал. Он на неё смотрел, и от этого внутри бабочки порхали. Ира улыбалась, надвигала на глаза шляпу, а Лёшка щекотал её, когда оказывался рядом. Опускался на соседний шезлонг, вздыхал довольно и закидывал руку за голову. За несколько дней под жарким солнцем, он ещё заметнее потемнел, смуглая от природы кожа приобрела красивый бронзовый оттенок, а волосы постоянно казались чуть растрёпанными, от морского бриза. Он стал похож на того Лёшку, пятилетней давности, о котором она столько лет тосковала. Без налёта столичного лоска, бремени состоятельности, без дорогих костюмов. Футболки, шорты, он выглядел расслабленным и улыбался, как раньше, задорно и по-мальчишески. И даже лёжа на шезлонге время от времени протягивал руку, чтобы коснуться её, погладить, пощекотать. И Ира хохотала, когда он начинал увлекаться, по нахальной руке его била, но помогало это мало. А потом сама его за руку брала и умиротворённо закрывала глаза.

— Ириш.

— М-м?

— Ты хотела полетать на парашюте. Уже не хочешь?

Она тёмные очки на лоб подняла, прищурившись наблюдала, как яркий купол парит немного в стороне. Выглядело это красиво и эффектно, и совсем не страшно, но Ира уже успела выяснить, что всё не столь безобидно, и если стоять совсем близко, то поднимались люди достаточно высоко над водой. Конечно, она допускала, что сверху открывался потрясающий вид, да и вообще, это отличный опыт и незабываемые ощущения, но как-то проверять это охота прошла. О чём она Алексею и сообщила, да и на аттракцион посматривала с заметным сомнением.

Лёша рассмеялся и снова взял её за руку.

— Если честно, я даже рад. Нечего тебе там наверху делать.

— Конечно, — добавив в голос нотку иронии, проговорила Ира. — Я девушка земная…

— Ты у меня чудо. Поэтому тебя необходимо поберечь.

Ира улыбнулась, проводила взглядом девушку, что прошла мимо них, в крошечном лимонно-желтом бикини. Та стрельнула в их сторону взглядом, Ира заметила, и покрепче взяла Лёшку за руку. Глупо, но он, кажется, ничего против не имел.

Так хотелось растянуть эту неделю. Сказать: бесконечно — очень бы хотелось, но Ира старалась не отрываться от реальности, поэтому говорила себе, что растянула бы ещё на недельку, две, побыть с Лёшкой подольше, не делить его ни с кем. Засыпать и просыпаться рядом с ним, обнимать и целовать, не чувствуя себя преступницей. Они проводили вечера в ресторанах, разговаривали обо всём на свете, Лёша очень любил говорить о своей работе, рассказывал о проектах, как уже построенных, так и тех, которые ещё были в планах. Ира слушала его, и думала о том, что в эти моменты, он наверное очень похож на своего отца, когда тот говорит о своём творчестве. Для Алексея архитектура была способом выразить себя, и он видел что-то удивительное, а порой даже трогательное и проникновенное в массиве и масштабе. Интересно, какой из его проектов олицетворяет для него «Геру»?

— Ты часто бываешь в Греции?

— Довольно часто. — Алексей отпил вина из бокала и, не скрываясь, усмехнулся. — Нужно же отца контролировать.

— Там красиво, наверное.

Он заинтересованно вздёрнул брови.

— Ты не была в Греции?

Ира головой качнула.

Алексей руку через стол протянул, накрыл её ладонь.

— Там очень красиво. Я тебе покажу.