Читаем Дури еще хватает полностью

Ездил в Уитон. Зашел в караулку, представился, получил пропуск и прилепил его к приборной доске. Отыскал квартиру Джо и Ричарда. Приехал туда одновременно с Роджером, Рути, Беном и Уильямом. Бен и Уильям оч. ласковы и милы. Джо выглядит замечательно, Джордж лупит ее кулачонками по груди. Чудесный малый. Никакой закоснелости, которой ждешь обычно от таких семейных сборищ.

Все почти пугающе английское. Само крещение происходило в церкви базы, довольно миловидном строении с поблескивающими стропилами. Попросту жуткая процедура крещения, взятая из «Альтернативного служебника». Они даже «Отче наш» переиначили. Симпатичный падре, но совсем коротышка. Оттуда в квартиру, угощаться булочками и плюшками.

Уехал довольно рано, вернулся в Лондон, немного ТВ и спать.

Понедельник, 4 октября 1993

Ну что же, еще один день, целиком проведенный в квартире, день, в который я закончил роман. Ладно, это я так говорю, но разве роман когда-нибудь заканчивается? Я поставил point final[115], как говорят французы, около шести тридцати и с тех пор причесывал текст, кое-что переписывая. Подозреваю, что в конечном счете получится около 96 000 слов (помешался ты на этих цифрах, Стивен).

Прервался, чтобы посмотреть второй эпизод «Кракера» Робби Колтрейна, он даже лучше первого, просто-напросто попадание в яблочко. За ним последовали «Десятичасовые новости» с картинками новой Октябрьской революции в Москве. Недели через две все это обратится в смутное воспоминание, но какой день… танковые снаряды пробивают дыры в здании Парламента, сотни убитых. А у нас здесь такое случиться может? — гадаем мы.

Единственная неприятность — я как-то не удержался и около девяти открыл бутылку вина, большую часть которого уже употребил. Надо бы все же обзавестись обыкновением проводить день без спиртного.

Охо-хо. Завтра, Стивен, встань, пожалуйста, пораньше, и, быть может, все будет действительно, действительно, действительно сделано.

Спи, дурень.

Вторник, 5 октября 1993

ЗАКОНЧИЛ… ну, возможно, поработать еще придется, но я распечатал текст, послал экземпляр Хью Лори и почувствовал, что дело сделано.

Сразу позвонил Сью, однако она на Франкфуртской книжной ярмарке, поэтому текст я ей отправлю только в понедельник утром, даже если она вернется до конца недели. А вот семейству Лори я позвонил и роман Хью на такси отправил.

Бог весть, что у меня получилось. Я испытываю к роману чувства и пылкие, и прохладные сразу.

Вечер увидел меня обедающим в штаб-квартире «У. Г. Смита» — на Гольбейн-плейс, неподалеку от Слоан-сквер. На обед меня пригласил сэр Саймон Хорнби, президент компании. Прикатил туда вовремя, приняв предварительно пару дорожек — остатки того, что продал мне в четверг добряк Лиам. Поехал в своем «кэбе». Люди там были интересные: братья Ру, винный критик Хью Джонсон, Эдвард Казале, внук Вудхауза и другие. Странное стечение обстоятельств — я обедаю у «Смита» в тот самый день, когда закончил роман. К столу подавали «Шато ла Тур» и мерсо. Замечательно вкусно, я здорово перебрал.

Среда, 6 октября 1993

Провел день, разбирая письма, скопившиеся за недели, которые я отдал «Гиппо». Потом отправил ответы и прошелся по магазинам. Позавтракал в агентстве с Ло и Кристианом. После этого… пошел на Мортимер-стрит и купил «Эппл-Ньютон». Вот! Какая вещь! Потребуется некоторое время, прежде чем она сможет читать написанное мной от руки, однако это путь, на который вступила технология, тут и сомневаться нечего[116].

Вечером отправился на выступление Виктории Вуд в «Ройял-Альберт-Холл». Встретил там Хью и Бена Элтона. Менеджер Бена, Фил Мак-Интайр, — импресарио ВВ, он устроил для нас хорошую ложу. После мы досеменили до «Бомбейской пивной» (где Бен, я и Кинноки ужинали на днях) и провели, болтая, чудесный вечер. Хью читает сейчас роман Бена одновременно с моим, — когда я услышал об этом, у меня засосало под ложечкой. Тем паче что я вдруг разуверился в «Гиппо» и гадаю теперь, как меня угораздило написать такой не поддающийся определению роман.

Четверг, 7 октября 1993

Утром приехал Хью — пора писать следующий сезон «Шоу Фрая и Лори», никакого тебе двухнедельного отдыха после напряженной работы над «Гиппо» и всего прочего. Да если подумать, когда я вообще отдыхал? Сделали мы не много, но как я радовался его присутствию рядом. После полудня позвонил Грифф Рис, пригласил на покер в «Граучо».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии