Дурь как Мана. Путь Наркомана

Она зарычала и бросила трубку. Удовлетворенная улыбка возникла на моем лице. Улыбка, как и я, знала, что Понка приедет за мной. Придётся выслушивать непрерывный поток оскорблений, которые она будет выдумывать прямо по дороге, когда уже существующие закончатся, но это ничего. Невелика цена за шоферство от самой Альки Понки.

Впереди показалась заброшенная сине-ржавая водокачка. Согласно координатам, что мне скинула Алька, место сбора находилось именно здесь. Я заглушил мотор, вышел из тачки и бросил ключи в траву у дверцы водителя. Пора уходить. Согласно правилам клинингового сервиса, чьи услуги нам любезно предложили друзья Альки, в момент прибытия их команды на месте сбора не должно быть никого.

Я затрещал ветками через лес, в очередной раз набирая Понку, чтобы узнать, куда мне тащиться, чтобы она меня подхватила.

Под непрекращаемые «хуила, мразь, ублюдок, пёс, пидор, хуемразь, Шмари Уёбтер, Альбус Долблядор, Волан-Блять-Чёрт, Шмармиона Гмынджер» я попал обратно в город, в квартал, где жила уже бывшая девушка ныне усопшего Лочи. По сегодняшним оскорблениям я сделал логичный вывод, что я отвлёк Понку от какой-то из частей Гарри Поттера, и совесть совершенно перестала меня терзать. Она пересматривала их уже раз пятьсот. Пятьсот первый может и подождать.

***

И вот время – вечер, и я стоял у дома Козыря и ждал, пока он выйдет. Я жрал сухой дешевый бургер, купленный ещё в обед и уже к чертям остывший, и запивал его водой. Я перекусывал перед следующим принятием «пэшки». Интерфейс потускнел, но ХП сияла ярче остальных индикаторов, благодаря меня за хавчик.

Я точил котлету с хлебом и раздумывал о сегодняшних киллах. Об одном уже совершенном, и втором, что случится чуть позже. Лочи был шестым человеком, чьё существование я прекратил, и каждый раз это было странно. Я задавал себе вопрос – мне вообще хоть немного их жаль? Жизнь же типа священна и всё такое. Я не находил в себе сожаления, и размышлял, нормально ли это. Точно ответа я не знал. Мне было плевать, но Малой бы осудил, если бы узнал. Но я ни разу не забрал жизнь человека без греха. И «грех» здесь не про спизженный сникерс из магаза, нет. Про серьёзные злодеяния. Наверное, поэтому я не испытывал к собой убитым сожаления. Без них мир стал чище. Не, я не строю из себя Карателя или санитара леса. Но вот так вот обстоятельства сложились.

Я вот поглядывал на котлету. Когда-то она ещё не была говядиной, а потом корову убили. Вообще без единой мысли. Её в принципе взращивали для этой цели, и никто не задался вопросом – а сожалеем ли мы о том, что служим причиной её кончины? Ни владелец животноводческого хозяйства, ни работник со специальным пистолетом, ни компании, что закупали мясо, ни я, что хавал этот бургер. Нам было похуям. И чем корова, так много давшая всем людям в этой цепочке, хуже, чем конченный бесчестный преступник, отобравший у невинных их добро или жизнь? Ну вот чисто с точки зрения планеты? Да ничем. Планете похуй – корова, человек. Это уже мы решаем, где что правильно с точки зрения нашей морали, а где нет. И моя мораль мне говорила, что хоть я и совершил зло, но оно со звёздочкой. Это не доктора завалить, спасающего жизни, или пожарного, или простого студента, идущего домой, по башке ударить, чтобы грабануть. Это – замочить врага-бандита.

Я прервал свои размышления и засунул остатки бургера целиком в рот, когда Козырь вышел из своего подъезда. Я давился, запивал булку водой и наблюдал, как он медленно плетётся к своей машине.

Мотор моей тачки завёлся, окно поплыло вниз, и из него вскоре начала появляться время от времени моя рука с тлеющим огоньком между пальцев. Я вдыхал жгучий, сладковатый дым и стряхивал пепел на асфальт.

Козырь выехал со двора, и я двинулся за ним.

***

Он приехал в «Маркобар». Козырь был один, и заведение находилось не на территории арзамассцев. Отлично, просто отлично. Он не хочет ни с кем из них сталкиваться, и это просто прекрасно.

Я зашёл в свои вызовы и набрал номер, по которому звонил час назад и предупредил собеседницу быть готовой.

– Да?

– Маркобар.

– Поняла.

Я спал с разными типами женщин. Со шлюхами, суками, блядями, шмарами, шалавами и проститутками. Из всех перечисленных только последним я платил за секс и не мог назвать их ни одним другим словом в силу наших честных деловых отношений. Одной из моих знакомых работниц секс-индустрии была Леся. Мы часто встречались, иногда спали, а потом сблизились и у нас случилось что-то вроде дружбы.

Олесин сутер был одним из первых людей, кто по моей (читай – по своей) вине покинул этот мир. Согласно его вере считалось богохульством провожать девочку на пенсию с почетом. Тем более если она сама изъявила желание уйти, а не ты сам вышвырнул её из своего бордель-дворца.

Олесе тогда досталось хуже, чем Кире от Козыря. Гораздо хуже. Поэтому я слегка сорвался, расплачиваясь с её сутером. Я хотел ответить ему за Лесю в той же мере, как и он поступил с ней, но не более. Но тот день было явно не его днём. В тот день я мешал вещества и запивал их водкой с коньяком.