Дурь как Мана. Путь Наркомана

Доцык подлетел к нему и зарядил ногой в грудину. Брызги крови, что успели собраться за пару секунд после прошлого его сплёвывания, красиво вылетели из распахнувшегося рта. Губер шугнул пулемётом дёрнувшихся пареньков. Они поспешно подняли руки. Я видел, что эти двое и не думали нападать, а дёрнулись чисто от испуга. Но я не стал говорить об этом Губеру. Пусть и правда подержит их на расстоянии, мало ли как ещё вздрогнут, а тут разгорячившиеся Доцык с Домыслом, да и Губер, из-за действий которого стонет на земле мужик. Я Губера за это не виноватил, он всё же мою спину прикрывал. Однако, теперь нам нужно ускориться. Народа в округе немного, но выстрелы ковбойского пулемёта разносились по атмосфере, как порнуха по ИК-портам в былые времена.

После пинка Доцыка ВХ потребовалось время, чтобы вернуть легкие в воздух, то есть, млин, наоборот – воздух в легкие. Он снова научился дышать и с трудом рассмеялся.

– А этот-то чё кинулся, парень твой что ли?

Домысел подошёл и с силой опустил свою подошву на его ногу чуть выше колена. ВХ ухнул и скривился.

– Да не, какой парень? Вы же четкие ребята, живёте по понятиям. Брат он твой, да?

Мне это всё надоело, и я влез между ними.

– Он время тянет. Знает, что их скоро потеряют, или надеется, что кто-то выстрелы услышал.

– Отойди, – тяжело посмотрел на меня Домысел.

Во еблан включившийся. Ладно, пойду пока тех двух пареньков связывать.

– Не затягивай, – посоветовал я Артуру.

Я всунул револьверы в кобуры и вытащил оставшиеся верёвки из сумки Доцыка.

– К стене, – велел я паренькам.

Они поплелись туда, куда я им указал.

Мандраж: ••••••

Так, осмелели ребята. Первый шок прошёл, конечности отмерли, и теперь они подумывают бежать.

– Не тупите, – предупредил я. – Мой товарищ охуительно меткий, – я кивнул на Губера, который провожал их взглядом и пулемётом.

– У меня семья, – сказал повозчик дрогнувшим голосом.

Я всмотрелся. Ну да, у этого тоже жена и двое детей. Розовощёк брёл сбоку от него и бормотал молитвы, прося небо благополучно вернуть его к дочери и женушке. Эх, не с теми связались ребята, когда согласились везти груз. Но сочувствие я показывать не мог. Любое чувство – это слабина, и это самая нежелательная хрень в нашем деле.

– Да похуй мне, чё у тебя! – рявкнул я. – Спина к спине сели, быра! Мои револьверы так и просят опустошить их барабаны!

Я присел на корты и зашурудил вокруг них верёвками. Дурь предложила мне несколько узлов на выбор, и я выбрал на похуй самый первый. Неважно, слабый он, или нет. Что-то мне подсказывало, что повозчики будет сидеть ровно. Этим подсказывающим чем-то были грозный вид Губера и пулемёт в его руках.

За моей спиной продолжали слышаться оскорбительные реплики ВХ и следующие за ними звуки ударов по его телу и морде. Я не сводил взгляд со своих подопечных, пока связывал их, но интерфейс вывел для меня сбоку всё происходящее за моей спиной.

Любое чувство – слабина, и Домысел с Доцыком сейчас проявляли свою слабость, ведясь на провокации ВХ. Из-за них мы теряем драгоценные минуты. Сейчас закончу связывать ребят, и пойду закончу это дерьмо.

Доцык поднял на ноги ВХ, с силой прислонил его спиной к повозке, снова притянул его к себе и головой прямо в шляпе зарядил ему в нос. Часть кровяки с лица ВХ осталось на шляпе Доцыка. Он поправил её и отшагнул назад.

ВХ еле стоял и пытался презрительно улыбаться, но его покореженное ебало позволяло ему лишь кривить уголок разбитой губы.

– Думаете я вас не найду, черти? О том, что мы здесь проедем, знало ограниченное количество человек. Потрясу каждого и выйду на вас. Кто из вас старший? Ты, видимо? – он через боль повернулся к Домыслу. – Я перережу глотку твоему щеглу и обоссу его прямо на твоих глазах. А потом сделаю тоже самое с тоб…

Мой интерфейс прямо взорвался! Всё кругом покраснело и вылезла сотня системных предупреждений. Я с трудом разобрался, о чём они вопят, а когда разобрался, то вскочил, но успел сделать всего один шаг в сторону Домысла.

– Нет, долбан!

Я беспомощно вскинул руку, тянувшись в сторону его поднятого обреза. Несколько метров между нами казались сотнями миль. Даже с моей улучшенной скоростью.

БАХ!

Я видел до этого, как Домысел стреляет в людей. Но в упор в лицо из обреза – впервые. Я впервые узрел, как голова раскрывается, как распустившийся цветок. Кроваво-мясной, смесь костей, разъёбанного мозга и красно-чёрной субстанции.

– О-ху-еть, – по слогам выговорил я, наблюдая, как тело с цветком вместо башки падает на пыльную дорогу.

Я подлетел к Домыслу и встряхнул его за плечо.

– Ты ебанулся, что ли?

Он грубо оттолкнул меня. Доцык приблизился к нам, держа руку на стволе.

– Ты же сам предупредил их, что если будет что-то левое, то мы их грохнем, – сказал Домысел, скрипя зубами. – Я был готов стерпеть ради дела всю ту хуйню, что он нёс, но хер я кому позволю себе угрожать. И тем более моему малому.

– Он мент! Непростой причём!

– Да поебать, Бостон! Олька с Геком хуле не предупредили? Пусть теперь ёрзают! Чего ты ваще разнервничался? Давай иди запрыгивай на коня своего! Валить надо.