Дуновение картечи

— Сэр, — обратилась она к Фонтейну — комиссаров можно было называть почетными титулами. — Если мы хотим спастись, мне потребуется ваше полное содействие. Оно у меня есть?

— Гражданка адмирал, вы его получили, — тихо ответил Фонтейн, не отрываясь от экрана.

— Вот суть дела, — сказала МакКвин своему штабу.

Быстрый взгляд на цифры в углу большого трехмерного дисплея дал ей знать, что с тех пор, как она почувствовала ту дрожь под подошвами, прошло всего-то полчаса. Явно достаточно времени, чтобы перевернуть весь мир с ног на голову. Мужчины и женщины вокруг нее инстинктивно придвинулись вперед. Супердредноут «Руссо» был задуман как флагман флота, и места на нем хватало — даже слишком для минимального состава команды, который она взяла с собой обратно, и учитывая потери у Звезды Тревора. В воздухе все еще висел едва уловимый запах озона, перемешанный с горелой синтетикой и, несмотря на всю чистку, устроенную экипажем, слабым запахом гниющей крови. Избавиться от него удастся только на верфи.

— Коммуникационные сети Флота Метрополии, службы безопасности и вооруженных сил Нового Парижа выведены из строя на ближайшее время — на часы, по крайней мере, но этого вполне хватит.

Она указала на дисплей. Он показывал диспозицию кораблей вместе с кодированными диаграммами. Проекция города под ними была почти сверхъестественно подробна. Сканнеры корабля собирали достаточно тактических данных, чтобы приблизительно сообщать необработанные цифры и типы оружия. По крайней не было новых минибомб после того первого залпа.

— Как видите, внизу идут обширные бои. Слава Богу, пока не в космосе, но можно предположить, что взломанную систему связи использовали для дезинформации различных сил полиции и службы безопасности. Это привело к тому, что многие из них теперь сражаются друг с другом , находясь под впечатлением, что остальные на стороне повстанцев. В то же время, очень большое число… — она чуть было не сказала «пролов», — представителей народа находятся на улицах. Первоначально все направлялось сторонниками вождей переворота, но потом распространилось, и теперь там может быть до миллиона мятежников, убивающих и громящих воображая, что защищают революцию. Те силы службы безопасности, которых не отвлекли ложные сообщения, тратят основные усилия на то, чтобы не допустить толпу в правительственные башни.

— Ох, замечательно, — сказал капитан ее флагмана.

Относительно младший офицер спросил:

— Гражданка адмирал… на орбите находится весь Флот Метрополии, несколько транзитных десантных бригад, да черт, отряды морпехов только на кораблях составляют вместе целую дивизию. Что мешает им прекратить это безумие?

МакКвин прочистила горло и посмотрела на комиссара Фонтейна. Тот мрачно кивнул. «Мы расстреляли всех военных, кто мог бы вмешаться в политику». Да и весь бунт против Законодателей начался с акции, которая выглядела так, словно флотские затеяли переворот.

— В связи с… различными обстоятельствами… — начал Фонтейн. — Маловероятно, чтобы кто-то из капитанов или более высокопоставленных офицеров предпринял какие-то немедленные действия. — Столичный флот чистили еще суровее, чем обычно: в конце концов, они ближе всех к Комитету. — По крайней мере, не сейчас. Заговорщики явно надеются на это. Должно быть, они планируют добиться своей цели до того, как будет организована контратака.

— Как всем вам известно, граждане, — нейтрально сообщила МакКвин, — у чрезмерно централизованной системы принятия решений есть свои преимущества и недостатки.

«И сейчас один из этих недостатков поднял свою уродливую голову и укусил Комитет Общественного Спасения за их несчастный зад», — подумала она.

Эта же логическая цепочка происходила в голове каждого из присутствующих. «Руссо» вполне может оказаться единственным относительно независимым фактором, который способен спасти нынешний комитет.

Оставался лишь один вопрос: стоит ли это делать? Она могла прочесть по лицам, что большая половина присутствующих офицеров готова без сожалений послать Комитет к черту — и это не считая тех, кто умел заставить свое лицо ничего не выражать. МакКвин взглянула на Фонтейна и увидела, как тот побледнел, когда понял, что ей оставалось только подождать. МакКвин слишком хорошо контролировала себя, чтобы улыбнуться — без этой способности она бы не прожила так долго. Впрочем, улыбка и не нужна.

— По сути, благодаря совпадению, я скорее всего единственный вышестоящий офицер, кто имеет реальное представление о том, что происходит. Я не буду критиковать Комитет. — Головы бессознательно закивали: на такое пошел бы только полный идиот. — Тогда, давайте допустим гипотетически: даже если кто-то не одобряет героические усилия Комитета по спасению народной республики, все же с его стороны будет мудро помочь Комитету в сложившейся ситуации, исходя из старого принципа, что всегда следует рассмотреть альтернативы. Гражданин комиссар, не могли бы вы сообщить нам основную информацию об Уравнителях Ла Бёфа?