Dung beetles

- Именно. - Согласился Артём. - А тот имидж, который вокруг них сложился, по моему разумению, не больше чем зависть.

- Но... - Попыталась встрять Лена.

- Но они не воины. - Не дал себя перебить Артём. - А «не воины» и «запасливы», никак не сочетающиеся в жестоком прошлом понятия. В результате имеем то, что имеем - тысячи лет все хотели их уничтожить, под разными предлогами, так как у них тупо было что отобрать. А история пишется кем? - Артём посмотрел на Лену, ожидая от нее ответа.

- Победителями. - Согласно кивнула девушка.

- Именно. А какому победителю захочется написать, что он банально все отобрал у не сопротивляющегося противника? Никакому. В такой победе нет славы, а вот если он боролся с всемирным злом, совсем другое дело: громкая победа, почести и слава, литавры и место в истории.

- Дальше куда? - Позвал Артёма Андрей.

- Темыч по своему обыкновению глубоко залез. - Принял эстафету Виктор. - Я так глубоко не полезу. Вторая Мировая, те же гнобимые и всеми обижаемые евреи, хоть и не воины, так же шли на фронт и так же погибали, рядом с грузинами, русскими, нанайцами, чеченами, армянами, белорусами, молдаванами и прочими. И так же делились последним глотком и последней коркой, так же вынося раненых и не спрашивая, какой они национальности.

- А... - Наконец приняла участие в разговоре Лариса.

- Откуда? - Перебил ее Олег.

- Да.

- А как еще кучке политиканов, растащивших на куски огромную страну, было удержать ее от обратного процесса? - Лариса задумалась, Лена молчала разглядывая что-то за окном, Олег принял это за капитуляцию и довольно откинулся на спинку сиденья.

- Не может быть все настолько просто. - Наконец сказала Лена.

- Это далеко не так просто. - К компании снова повернулся Артём. - Но именно национальный клин самый действенный. Когда его вбили, и все расползлось по швам, вбивавшие сами испугались творения рук своих, но было поздно.

- Ты так говоришь, словно там был. - Усмехнулась Лариса.

- Лично, не был. - Засмеялся Артём. - Но знание из очень надежного источника. - Лариса и Лена одновременно удивленно посмотрел на шутливо испуганно зажавшего себе рот рукой Артёма.

- Не могло вот так все и сразу. - Задумчиво сказала Лариса. - Ксенофобия не тот сорняк который вырастает из ничего и на пустом месте.

- Кхм-кхм! - Прочистил горло Витёк и вдруг очень не плохо запел:

- Пусть метель и пурга,

Мы не пустим врага!

На границах у нас все отлич-ни-ки.

Ни в метель, ни в пургу,

Не пробраться врагу!

День и ночь начеку погранич-ни-ки.

- И к чему этот вокал? - Прервала пение Лена.

- К тому, что мы семьдесят лет жили за железным занавесом.

- И что? - Присоединилась к сомнению Лариса. - В СССР жило более двухсот национальностей разговаривавших на более чем ста пятидесяти независимых языков, что никак не подходит для заявленной причины.

- Жило, - согласно кивнул Виктор, - но жило в тех же границах, только неафишируемых, внутренних, и я не о пресловутом сто первом километре.

- Ты хочешь сказать, что не будь границ, не было бы и ксенофобии? - Удивленно спросила Лена.

- Бери шире. - Усмехнулся Витёк. - Не было бы ограничений, не было бы не только ксено, но и многих других фобий.

- Анархист? - Тут же поинтересовалась у него Лена.

- Почему сразу анархист! - Засмеялся Виктор. - Как бы тебе так объяснить...

- Забавный, но несколько, на мой взгляд, некузявый топ на Facebook недавно прочитал, - пришел на выручку Олег, - «ВВП, мы бы вас и без терракта на новый срок выбрали», то есть не надо пряников, просто кнут уберите. А как его убрать? – Словно рассуждая сам с собой говорил он ни мало не интересуясь реакцией товарищей на его монолог. - А никак. Причина: все мы живем в Государстве, а как называется это государство, суть значения не имеет: Россия, США, Польша, Индия или Япония – одно и то же, лишь где-то кнуты с гвоздями, а где-то из мягкой шерсти.

- Если бы мне пришлось выбирать, чем получить пинка, ногой обутый в керзовый сапог или в мягкие тапочки, я бы выбрала тапочки. - Грустно усмехнулась Вика.

- Согласен, чем по заду схлопотать разница есть, но вот только суть от этого не меняется. - Сказал Олег и сладко потянулся.

- Или, как любил говаривать один мой знакомый: если зад не болит, это еще не значит, что тебя не поимели. - Тоже начиная потягиваться поддержал его Витёк.

- Помню в школе, на обществоведении, проходили пять признаков государства. - Заговорил Артём, но как-то очень грустно, даже с обидой в голосе. - Они длинные, красиво расписанные, но, по сути, слизаны у господина Леона Дюги, который еще в девятнадцатом веке.

- А кто такой Дюги? - Перебила его Лена.

- Забавный дядка. - Ответила вместо Артёма Лариса. - С одной стороны юморист, а с другой профессор и декан университета в Бордо. Проводник идей и последователь Дюргкейма и Конта.

- Канта? - Переспосила Лена.

- Конта. Огюста Конта. - Уточнила Лариса. - Тоже интересный дяденька, родоначальник позитивизма и, фактически, отец-основатель социологии.