Думер

— Неа, — без сомнений ответила Елена. — Либо на Литейном свернут, либо на Фонтанке, либо на Аничков мост едут.

— Мне бы твою уверенность.

— Не забывай, что я талант.

— Как твоя идеальная память нам поможет?

— Движение машин всегда подчиняется определенным закономерностям. Я не могу это объяснить, но… — Она выдержала паузу, напряженно обгоняя автобус. — Когда видишь эти закономерности сотни раз, уже заранее понимаешь вектор движения по поведению машины.

Ну да — с условно «встроенной в голову» картой города Елена в каждый момент времени знала, где находится и куда ведет каждая дорога. Впрочем, мой родной мир точно подкинул бы ей сюрпризов — знание пробок и ремонтных работ, о которых сообщает навигатор, помогает заранее выбрать другой маршрут. И не всегда разберешь, куда на самом деле человек едет.

Поворот на Литейный проспект автомобиль Евгенича точно миновал, иначе бы заметили. Но и дальше его машины мы не наблюдали. Лишь чисто интуитивно Елена вошла в крутой поворот на набережную Фонтанки. Раздался скрип тормозов и шипение стирающихся покрышек. Впереди действительно маячила белая иномарка. Шустрая, чтоб ее, иномарка.

Хотя удивляло сейчас другое. Я точно помнил, что в моей реальности эта сторона набережной реки Фонтанки представляла из себя одностороннее движение. Здесь же узкая дорога работала в обе стороны. Вдоль реки мы ехали долго, едва ли не до самой Невы.

— Наконец — то, — выдохнул я, наблюдая, как тормозит белый автомобиль.

Из него торопливо вышел Евгенич. Он поправил свой светло — коричневый пиджак, зачесал остатки волос и наклонился к оставшемуся сидеть водителю. Рядом парковаться было глупо, впрочем, Евгенич мог запомнить нас, но не машину.

— Возьмем его там, — утвердительно сказала Елена, словно отвечала на заданный самой себе вопрос.

— Рад, что наши мысли сходятся.

Когда Евгенич входил в здание, мы уже бежали ко входу. Со стороны могло показаться, что мы просто куда — то опаздываем, да и водитель менталиста из машины так и не вышел, оно и к лучшему. Лишь подбегая к двери успел прочитать, что входим аж в Городскую Палату Адвокатов.

Небольшой коридор, и мы выбежали к лифту, двери которого только — только закрылись. Мига до этого хватило, чтобы заметить там Евгенича. Хм, и ведь здание всего трехэтажное, не считая цокольного этажа. Хорошо живут.

— Наверх! — скомандовал я, направляясь к лестнице.

Пока мы пересекали второй этаж, раздался звук открывающегося лифта. Сверху. Этаж определили — дальше не потеряем. Во всяком случае, очень хотелось в это верить.

На лестнице мы встретили пару мужчин в деловых костюмах и ворчащую себе под нос уборщицу. На третьем этаже прошли по коридору и после очередного поворота заметили, как Евгенич входит в кабинет. Переглянулись: если уж и «прижимать» менталиста, то едва ли здесь найдется место получше.

— Ребятки, вы к кому?

Путь нам преградил упитанный мужчина в костюме. Он несколько брезгливо посмотрел на неоновые леггинсы Елены. На бейджике было написано: Станислав Иванов, адвокат.

— Мы к Виталию Викторовичу, — сходу ответила Елена, невзначай сунув руку в пакет: там лежал пистолет.

— А, — понимающе кивнул адвокат и весело подмигнул, — он вам сказал здесь его ждать?

— Ага, — ответила Елена. — Сейчас подъедет.

— Эх, студентики. Ну пойдемте, подождете у меня.

С этими словами Иванов впустил нас в свой кабинет.

— Да мы можем и тут… — начала Елена.

— Не стоит, — возразил адвокат. — Ругаться будут, что опять студенты с практикой толпятся.

Елена возражать не стала. Я потупился, но все же прошел следом. Поднимать лишний шум рискованно, а Евгенич никуда не денется, если мы для видимости немного посидим в соседнем кабинете. Дверь я специально закрыл не до конца, чтобы в случае чего видеть всех, кто пойдет по коридору.

И кого только Елена назвала адвокату? Наверное, память выдала ей какую — нибудь местную важную шишку, не иначе. В ином случае нас бы выпнули отсюда. А так думают, что мы студенты — юристы, которые ходят к кому — то с практикой.

Адвокат сел за стол, помешал ложкой кружку с чаем, вынул оттуда квадратный заварочный пакетик без веревочки, и уставился в маленький телевизор, расположенный неподалеку на тумбочке. Я невольно усмехнулся: на экране как раз замелькала пухлая рожа Иванова. Звук был тихим, сходу не разобрал, о чем говорят. Зато хорошо рассмотрел журналистку, пытающуюся сунуть ему ко рту микрофон. Так это же прямо тут и снимали!

— Нефедова, тварь, — проворчал адвокат. — Все никак не успокоится.

— … Всего один вопрос! — донеслось из телевизора. — Только один! Вы знали? Вы знали?!

— Запоминайте, студентики, — обратился к нам Иванов, заметив, что мы не отрываемся от экрана. — Когда станете взрослыми юристами, к вам часто начнет лезть всякая журналистская шваль. Будут смешивать вас с дерьмом, как эта сучка пытается. Ну ничего, это ей аукнется, — злобно сказал он и подмигнул.