Думер

— Нет, — ответила Лена. — Если только назвать базовой способностью. Она доступна почти всем неслабым одаренным. А вот работать в Контуре — целая наука.

— Плетения накладывать?

— И накладывать, и вязать, и убирать их. Читать ауры, противостоять чужому дару или направлять свой. Но вот именно открывать Контур — обычно это одно из первых, чему учат родовые дома своих детей.

— Меня не научили, — сухо ответил я. — Так что был бы признателен, если бы ты рассказала об этом больше.

— Не время. Мы подъезжаем.

К патологоанатомическому отделению проехать было не так-то просто. Сперва шлагбаум, чтобы проехать на территорию. Потом — множество машин, припаркованных как попало.

— Напомни, зачем мы сюда едем? Будешь труп осматривать на предмет следов?

— Бессмысленно, — фыркнула Лена, выходя из машины. — Его одаренный на расстоянии сжег. Это в лучшем случае через твой Контур специалисту смотреть нужно. Но у нас нет цели поймать убийцу. Будем допрашивать убитого.

— Допрашивать? — уточнил я. — Ты не оговорилась? Он же мертв!

— И что? С нами будет некромант.

Глава 31

Мы — русские, с нами некромант!

Примерно так воспринимался мной ответ Лены, если она, конечно же, не шутила. Ну, подумаешь, человек умер — если надо допросить, значит, и мертвого достанем. Даже не стал уточнять, серьезно ли это следователь сказала. Я и так неоднократно успел продемонстрировать свои незнания по куче вопросов, так помолчу хотя бы тут, тем более что мы уже входили внутрь. В нос хлынул запах хлорки и формалина.

А внутри нас встречал белобрысый мужчина в белом деловом костюме с галстуком… Высокий, крепкий, но на вид едва ли старше двадцати пяти. Щеки немного румяные; выбрит так, что от щетины и не видно и следа.

— Добрый день, — дежурно поприветствовала его Лена.

— Гутен таг! — деловито ответил он и едва заметно поклонился. — Отто Виц к вашим услугам.

— Все готово? — торопливо спросила следователь. — Куда его привезли?

— Прошу за мной.

Отто говорил с акцентом — судя по всему немецким. Он повел нас по полутемному коридору, и довольно быстро мы оказались в большом помещении, где на металлических столах лежали трупы. Зрелище так себе: у всех бирки на ногах, кожа как правило белее белого, но есть разные случаи.

— Ваш пациент, — проговорил Отто, указывая рукой.

— В отдельную палату не могли его вывезти? — проворчала Лена. Инородных тел здесь было действительно много.

— Ферцаюнг! Заведующий сказал, что нет свободных палат. А время, насколько я могу судить, и так поджимает…

Евгенич… От него мало что осталось. Тело — черное, кое-где одежда запеклась под кожу. В морге было холодно, даже слишком холодно. Но ощущение было такое, что тело менталиста до сих пор испускало тепло.

Молчать я устал.

— Вы его… оживлять будете?

— Временно, — пожал плечами Отто. — Как всегда в такой работе и бывает.

— А как такое возможно? — не удержался я от еще одного вопроса.

— Артем, тсс! — встрепенулась Лена. — Сейчас не время.

— Ну почему же, — расслабленно ответил Отто. — Некромантия долгое время подвергалась гонениям, и неудивительно, что до сих пор многие не знаю принципов ее работы. Вот вы как думаете, молодой человек, а действительно — как такое возможно?

— Дар, — ответил я.

— Ну, само собой дар, — усмехнулся Отто. — Тогда мне следует спросить, что происходит с человеком после смерти.

— Разложение.

— Некробиоз. В клетки перестает поступать кислород, начинается некроз. Но мозг не отмирает единовременно. Кратковременные нейронные связи рвутся быстро, самые старые — последними. Про лимбическую систему и говорить нечего — даже уже совсем безмозглое пугало вполне может ходить и физически функционировать. Некромантия открывает нам возможность вернуть жизнь в те клетки, что еще не успели отмереть.

— И человек оживает?

— Та часть его личности, что еще уцелела, — кивнул Отто. — Наш мозг существует в первую очередь благодаря энергии, а не материи. И именно энергию мы, некроманты, в него возвращаем.

— Время, — нервно напомнила Лена.

— Ферцаюнг, — опомнился некромант.

Отто открыл свой чемоданчик, достал кулон с зеленым удлиненным кристаллом, надел его на грудь Евгеничу. Затем достал тюбик, похожий на клей, и выдавил содержимое себе на язык. Вытекла некая синяя субстанция.

— Биттэ. Я буду здесь, — сказал Отто, встав за головой менталиста. — В физический контакт не вступаем, пациента не трогаем.

Некромант выставил руки по бокам от головы Евгенича, на уровне висков, и замер. С минуту ничего не происходило, затем тело Евгенича начало подергиваться, потом снова замерло. И тут глаза его распахнулись, загорелись зеленым светом.

Он что-то нечленораздельно прорычал и резко принял сидячее положение. Лена одернула меня за руку, дала понять, чтобы я отошел. Хотела допрашивать его лично.

— Пить, — выкашлял Евгенич.

— Ответишь на вопросы и будет тебе пить, — невозмутимо ответила она.

— Пить… — повторил Евгенич.

Лена обменялась взглядом с Отто. Тот отрицательно покачал головой.

— Послушай, — сказала она. — Чем раньше мы закончим, тем раньше тебе станет хорошо. Ответь мне. Кто тебя убил?