Дух волка

— Это было…великолепно, — признался Конор. — Нет слов, чтобы описать все, что случилось.

— А ты все же попробуй и ничего от меня не утаивай.

— Я наблюдал за ней из леса почти всю ночь. И по большей части это была ночь без происшествий. Мэдди… я имею в виду Тринити, до вечера оставалась дома, залечивая свой ушиб на голове.

— Я бы назвала это удачей. Ей повезло, что она осталась жива.

— Я тоже так думаю. Я продолжаю следить за ней, но очень трудно что-то сделать, не имея рук и ног, — он покачал голой, испытывая к себе отвращение.

— Хорошее дело, — согласилась Кира, — и, эй, у тебя есть руки и ноги.

— Ха, — фыркнул Конор и указал на свою прозрачную фигуру, — позволь сказать иначе: человеческие руки и ноги.

— Понятно. Так значит, она провела день, пытаясь справиться с головной болью?

— Да, а потом она пошла на кухню, чтобы выпить настойку и налить себе еще кофе.

— Ты на самом деле был у нее дома? — Кира выпрямилась.

— Нет, я наблюдал через кухонное окно.

— Я бы никогда не подумала, что Тринити выпивает.

— О чем ты говоришь?

— Ты сам только что сказал «пьет свою настойку». Я удивилась, вот и все. Она не похожа на алкоголичку. Но с другой стороны, некоторые люди на самом деле не такие, какими кажутся. Прошло много времени с тех пор, как я жила среди людей, и если подумать, то теперь я, вероятно, им не лучший судья.

— Тринити не алкоголичка, Кира. Она пьет микстуры, потому что сама готовит их. На травах, по старинным рецептам. Она была такой… тогда. Она всегда делала что-то своими руками, — голос Конора осип от нахлынувших воспоминаний. — Для Мэдди не существовало ничего невозможного. Одеяла, одежда, наряды для детей, живших в бедности, и… снадобья. От своей бабушки она получила знания, как сделать настои, следуя старинным традициям. В ее доме всегда была дюжина различных пузырьков: от головной боли, болезней желудка, лосьоны для кожи и волос — все, что угодно. Большинство из них были совершенно безвредны.

— А остальные? — уточнила Кира.

— Некоторые могли представлять опасность, — произнес Конор, медленно проведя рукой по лицу.

— Именно так она умерла, да? — прошептала Кира, придвигаясь к Конору.

— Она не собиралась делать то, что сделала. Я верю в это. Все, что я знаю, это то, что она умерла, выпив один из своих настоев. Но я знаю ее. Она никогда бы не закончила свою жизнь вот так.

— Даже потеряв тебя?

— Нет, Мэдди не такая.

— Ты уверен? Ведь это было давно. Возможно, ты неверно воспроизводишь картину прошлого, — предположила Кира.

— Нет, — твердо стоял на своем Конор, — я никогда не забуду ту ночь. Никогда. Мы вместе собирались сбежать, я и Мэдди. Но у судьбы были другие планы, как ты уже знаешь, — вздохнул он.

— Ее отец сжег тебя на костре, — Кира кивнула. — Так ты собираешься мне рассказать о «великолепной» ночи, которую ты провел с Тринити? Что там было?

— Она позволила мне дотронуться до нее, — он послал Кире мечтательную улыбку и встал, чтобы пройтись по лесу. — Явился ее бывший парень и приставал к ней, а я заставил его намочить штаны.

— Мне бы такое очень понравилось, — захихикала Кира.

— После того, как он ушел, она погладила меня и разговаривала со мной.

— Думаешь, она начинает вспоминать?

— Вряд ли. Но, по крайней мере, она считает, что я очень умный волк, в котором есть что-то от собаки.

Позже той ночью, Кира выскользнула из мира теней и пришла к дому Тринити. Оглядев свое скромное платье и босые ноги, она внутренне скривилась. Ей бы хотелось надеть что-нибудь более нарядное для светской беседы, но она решила, что простое одеяние тоже подойдет. Она осмотрела себя в последний раз и, соблюдая предельную осторожность и убедившись, что ее никто не заметил, украдкой вошла в скромный бревенчатый коттедж.

То, что она собиралась сделать, было строго запрещено, но Конору в его нелегком деле явно требовалась помощь со стороны. К тому же, она ни за какие блага мира не собиралась обрекать себя на участь провести вечность, выслушивая его жалобы о прошлых неудачах.

Она должна помочь. Рассказ Конора о том, как Тринити откровенно разговаривала с ним, когда он был в обличие волка, общалась с ним на равных, как будто он был человеком, навел Киру на гениальную мысль. Она лишь надеялась, что Тринити была так же восприимчива к внушению, как и предполагала Кира, иначе им всем крышка.

Кира проскользнула в дом, а затем в спальню Тринити без единого звука, ее ноги едва касались пола. Она встала на колени рядом со спящей женщиной и, склонившись к ее уху, начала свой рассказ о самой трагической истории любви, которую когда-либо слышала.

ГЛАВА 9

Головная боль Тринити полностью исчезла к утру. Она надела рабочую одежду, как делала это всегда, и встречала день с легким сердцем, жизнерадостным настроем и так необходимой чашечкой хорошего крепкого кофе.