«Дух Меркурий»

Но особенно важно для толкования Меркурия его отношение к Сатурну. Меркурий–старец идентичен Сатурну, и для многих алхимиков, особенно древних, не ртуть, но связанный с Сатурном свинец символизировал первоматерию. В арабском тексте^[173] ртуть отождествляется с <водою Луны и Сатурна>. В <Речениях Белина> Сатурн говорит: <Мой дух — вода, возвращающая гибкость окоченевшим членам братьев моих>^[174]. Речь идет о <вечной воде>, а это и есть Меркурий. Раймунд Луллий замечает, что <из философского свинца извлекается некое масло золотого цвета>^[175]. У Кунрата Меркурий есть <соль> Сатурна^[176], или же Сатурн — это просто Меркурий. Сатурн <черпает воду вечную>^[177]. Как и Меркурий, Сатурн гермафродит^[178]. Сатурн - <старец на горе; в нем природы сочетаются со своим дополнением [четыре первоэлемента], и все это в Сатурне>^[179]. То же самое говорится и о Меркурии. Сатурн — отец и исток Меркурия, поэтому последний называется <дитя Сатурново> (Saturnia proles)^[180]. Ртуть проистекает из <сердца Сатурна или Сатурном является>^[181], а из травы Сатурнии извлекают <светлую воду>, и <нет в мире воды и цветка совершеннее>^[182]. Это высказывание сэра Джорджа Рипли, Бридлингтонского каноника, представляет собой замечательную параллель к гностическому учению о Кроносе (Сатурне) как некоей <силе цвета воды (??????????)>, которая все разрушает, ибо <вода есть разрушение>^[183].

Как и планетный дух Меркурия, дух Сатурна <весьма пригоден для сего деяния>^[184]. Мы знаем, что одна из манифестаций Меркурия в алхимическом процессе превращения — лев, иногда зеленый, иногда красный. Кунрат называет это превращение <выманиванием льва из пещеры горы Сатурновой>^[185]. Лев издавна и прежде всего ассоциировался именно с Сатурном^[186]. Он - ^[187] (парафраза — аллегории Христа!^[188]). Кунрат именует Сатурна <львом зеленым и красным>^[189]. В гностицизме Сатурн — верховный архонт, львиноголовый Иалдабаоф, <Дитя хаоса>^[190]. Но на алхимическом языке <дитя хаоса> - это Меркурий^[191].

Связь и тождество с Сатурном важны потому, что последний — не просто maleficus [злодей], но обиталище самого дьявола. Даже будучи первым архонтом и демиургом, он получил в гностицизме не самую лучшую репутацию. Согласно одному каббалистическому источнику, с ним ассоциировался Вельзевул^[192]. В он назван <злым> (malus^[193]), и еще Милиус утверждает, что Утренняя звезда (Lucifer) упала бы с неба, когда бы Меркурий очистился^[194]. Современная (начало XVII в.) рукописная заметка на полях одного из находящихся в моем распоряжении трактатов поясняет термин sulphur (мужской принцип Меркурия^[195]) словом . Если Меркурий и не сам злой дух как таковой, то по крайней мере несет его в себе, т. е. безразличен в моральном отношении, добр и зол, или, по выражению Кунрата, ^[196] (добр с добрыми, зол со злыми). Но еще точнее сущность его определяется тогда, когда он понимается как процесс, начинающийся злом и кончающийся добром. Одна в литературном отношении довольно жалкая, но колоритная поэма из (1620) следующим образом резюмирует этот процесс:

 

Младенец я, старик седой, 
<Дракон> - зовет меня иной. 
В темницу ныне заточен, 
Чтоб королем был возрожден.
……………………………………………
Меня меч огненный томит, 
Мне плоть и кости смерть точит.
……………………………………………
Я дух с душой не удержу, 
Зловонным ядом исхожу, 
Что ворон, черен ныне я - 
За грех награда такова. 
Лежу во прахе недвижим: 
Да вспрянет из Троих Един!
Не покидай, душа, меня, 
Чтоб вновь увидел я свет дня, 
И свету из себя явил 
Того, кто мир бы примирил!»^[197]

В этой поэме Меркурий описывает свое превращение, которое одновременно означает Мистическое превращение алхимика (artifex)^[198], ибо не только фигура, или символ, Меркурия есть проекция коллективного бессознательного, но и то, что с Меркурием происходит. Это, как легко можно вывести из вышеизложенного, проекция индивидуационного процесса, который, будучи естественным психическим процессом, протекает и без участия сознания. Если же сознание все–таки принимает в нем участие, то процесс всегда сопровождается эмоциями, присущими религиозному переживанию или озарению. В опыте подобных переживаний — корень и причина отождествления Меркурия с Премудростью (Sapientia) и св. Духом. Вполне вероятно поэтому, что еретическое течение, начавшееся с евхитов, павликиан, богомилов и катаров и развивавшее учение о Параклете в духе основателя христианства, получило дальнейшее продолжение в алхимии, частью бессознательно, частью в завуалированном виде^[199].