Голова загудела, как огретая скалкой тетушки Дот. Мощный артефакт?! Из запасов Ван-се-Росса?! Да отправляйтесь вы непроходимой пустыней!
— Лилит! — грозный окрик младшего герцога вернул разбежавшиеся мысли на место.
Я сжала трилистник, ощущая кожей каждый изгиб.
Ничего. Обычный металл. Слабый амулетик. Максимум на что способен — наградить ведьму ее же наколдованными рожками.
— Тянись! — прорычал младший герцог.
Если б передо мной стоял не Элиас, от которого герцогиня Виктория потребовала всяческого содействия моей бедовой персоне, я бы решила, что ученики устроили гадкий розыгрыш. Делегировали самого смелого, а сами наблюдают из-за угла за моими бездарными потугами и ржут, как кони.
— Тянись!
Я сжала кулак сильнее, острые края больно вонзились вплоть: вот-вот кровь польет.
Первыми тепло ощутили пальцы. Словно коснулись прогретого на солнце песка. От них вверх — к плечу — побежали невидимые лучики, стимулируя каждый нерв. Глаза послушно закрылись, губы зашептали сами по себе:
— Растворись.
Агния охнула и покачнулась. Едва успела схватиться за перила, иначе б кувыркнулась вниз. Заколдованная ступенька отреагировала на мой приказ, но издевательским образом — прогнулась и вытолкнула ногу пленницы.
— В следующий раз не изображай тупицу, — посоветовал мне Элиас насмешливо. — А лучше запасись антивредительским эликсиром. Хорошее средство против бездарных выходок местных «умников». Побрызгали б на ногу и сразу отклеились. Чего застыли? Хотите, чтобы Дитрих вас до летних каникул не простила?
Элиас хмыкнул и довольный собой умчался вверх по лестнице.
Агния посмотрела на меня, как на чудо-зверушку.
— С каких пор у тебя в друзьях полноценные?
— Элиас мне не друг, — огрызнулась я, схватила сокурсницу за руку и потянула в сторону нужного класса. Младший герцог прав. Мы пропустили десять минут урока.
— Не друг? Он по доброте душевной пришел на выручку?
— Герцогиня Виктория покровительствует моей семье. Мама — лучшая хранительница цветов и трав на юго-западе Многоцветья. Ею дорожат.
Я не видела лица Агнии, но смешок услышала явственно. — Поэтому тебе подарили семейный артефакт?
— Наверное, — бросила я раздраженно.
Без язвительных замечаний виски иголками кололи тревожные мысли. Одно дело — глупая безделушка, презентованная с герцогского плеча. Другое — реликвия влиятельнейшей в Многоцветье семьи. Какого демона?!
Гневный голос Дитрих мы услышали шагов за десять до двери. Кто-то прыткий и без нас довел магиню до белого каления. Она громогласно обещала содрать с наглеца три шкуры и зажарить внутренности до хрустящей корочки.
— Может, не стоит? — предостерегающе округлила глаза Агния.
Но я уверенно взялась за дверную ручку. Не появиться на занятии хуже, чем опоздать.
Дитрих обернулась на скрип и замолкла на полуслове. Взгляд обжег раскаленным железом, и я поспешила уставиться в пол, отметив мимоходом в уме, что рядом с магиней стоит Нильс Бернарду и трясется, как травинка перед грозой. Извинения застряли в горле. Хорошо хоть Агнии хватило мозгов пробубнить их под нос. Для Дитрих, разумеется, наши сожаления ничего не значили. Если уж полноценному досталось, полуцветам на милость рассчитывать не приходилось.
— Никакого уважения к древнему магическому колледжу, — процедила магиня яростно. — Кем вы себя возомнили? Полноправными ученицами? Вынуждена разочаровать. Вы — никто. Ошибка магии.
Дитрих замолчала и прошла вдоль парт, о чем-то сосредоточенно раздумывая.
— Сядьте на место, — велела она Агнии и Нильсу. — А ты, — темные глаза плотоядно блеснули, — останься. Мы обсудим, что такое полуцветы. Ты станешь отличным наглядным пособием.
Зловещая интонация Дитрих встревожила учеников. Никто не посмел смеяться. Себе дороже. Колючие взгляды приковались к моему лицу. Но я спрятала волнение. Не дождутся! Главное, чтобы злость не хлынула. Вряд ли стерве-преподавательнице улыбается подкоптить бледную кожу.
— Цветовая магия, — протянула Дитрих мечтательно. — В ней срыто пламя. Не такое, что извергают огневики. Иное. Мощное. Живущее внутри магов и питающее каждого из нас силой. Обычно оно невидимо, но при определенных обстоятельствах пламя можно разглядеть. Или его искры. Два однородных пламени способны породить третье — живое, яркое, насыщенное. Настоящее. Но, когда встречаются несовместимые цветовые огни, происходит сбой. Они в силах подарить жизнь, но сосуд не наполняется истинным пламенем, а лишь его отголосками, тенями. Называйте, как ходите. Главное, такая жизнь взята взаймы, она не в состоянии передать магический огонь дальше.
Класс поглотила тишина, словно огромное животное, вроде кита, утянуло всех в прожорливую глотку, оставив все звуки снаружи. Но я физически ощущала волны усилившейся неприязни. Да, мы и раньше знали, что полуцветы несовместимы, бесплодны и часто извергают неправильную магию. Однако монолог Дитрих о пламени перевел отношение ко мне подобным на новый уровень, но не вверх, а вниз — еще на несколько ступенек.
— Каково быть пустышкой? — спросила магиня проникновенно, просвечивая меня презрительным взглядом.