Дух Древнего

Великий магистр презирал коллег за это. Презирал и решил совершить то, для чего был рождён — вернуть власть Крону.

Он понимал, что Дух Аэтоса уже не так силён, как раньше и можно рискнуть последней каплей крови господина. Провести ритуал призыва. Но, что, если, кто-то из Богов тоже остался? Вдруг Аэтос удержал кого-то. Он мог.

Потому великий магистр провёл новые исследования и обнаружил в Аиде божественную ауру.

Кто именно остался, великий магистр узнать не смог. Потому решился на отчаянный шаг. Подстроил призыв Аэтоса в подходящее тело и стал ждать, когда он выйдет на связь со своим божественным другом. А дальше дело техники. Выяснить имя, подобрать персональный ритуал и добить последнего из Олимпийцев.

План рискованный, но, чего не сделаешь ради возвращения господина.

Часы на башне Штадттурм пробили девять вечера. Звук от ударов проник в комнату через открытое окно и вырвал великого магистра из воспоминаний.

— Что ж, — произнёс магистр и, поднявшись из кресла, взмахом руки включил свет, — с почином Кириллос. В этот раз мы убьём тебя правильно.

Глава 8

Чья-то рука шарила в моём кармане. Ловко, почти неощутимо.

Скосил глаза влево. Потратил немного стихии ветра. Запустил заклинание бокового зрения и увидел, что рядом стоит мальчишка ну с очень подвижным лицом.

Мальчишка так увлёкся моим карманом, что высунул кончик языка и не смотрел по сторонам. Словно пружинки, на его голове во все стороны торчали рыжие вихры. Смешно шевелились уши. Дёргался и морщился острый нос. Веснушки на бледных щеках, казалось, танцевали джигу. Двигались вместе с губами.

Опустошил резерв стихии ветра и воды. Поставил отвод глаз и полог тишины. Выпустил из ладони чемодан. Отвёл руку чуть в сторону и, одновременно с оборотом, схватил запястье негодника.

— Попался, — хмыкнул я.

— Пусти, — дёрнулся пацан.

Он не ожидал такого, но не испугался. Взгляд зелёных глаз не метался в стороны, а смотрел цепко, оценивающе. Необычно для простого мальчишки. Пусть и с задатками Тени Гермеса.

Хорошими такими задатками — всё же я не сразу ощутил его руку в кармане, а охранное заклинание так и вовсе пропустило. Хотя, оно больше от удара в спину защищает, чем от воришек.

— Пусти, не то закричу, что пристаёшь, — прошипел пацан, снова дёргая рукой. — Жандармы набегут.

Он оглянулся по сторонам, но окружающие люди не обращали на него внимания. Смотрели куда угодно, только не на нас.

— Да кричи, не услышат, — ощерился я и, нагнувшись к нему, добавил в голос жути: —у меня на тебя большие планы, парниша.

В своём городе я присматривался к таким ловкачам. Обычно они работают не сами, а на кого-то. На тех, кто занимается более тёмными делами, и карманники для них — малый приработок.

Я хотел выйти на таких людей. Наладить сбыт своих артефактов на чёрном рынке. Но дома так делать слишком рискованно. «Папаня» мог прознать, а у меня сил не так много на тот момент восстановилось.

Здесь же город миллионник, где меня никто не знает, и не нужно оглядываться на «папашу». Так что, мальчонка мне пригодится.

— Кирилл, что ты делаешь? Отпусти мальчишку, — справа от меня возник Тихон. Удивление на его лице сменилось возмущением.

Грехи Сизифа мне в копилку, не надо было включать его в полог тишины. Сейчас же всё испортит.

— Дяденька, он меня похитить хочет! На опыты! — тут же задёргался и заверещал пацан, снова оглядываясь на стоящих рядом людей, но те его по-прежнему не замечали.

— Кирилл, о чём он? — глаза Тихона полезли на лоб, — ты же не ставишь опыты на людях?

— Нет, — хмыкнул я и, оскалившись, прошипел пацану в лицо: — алхимик у нас ты. Опыты твоя задача.

Тихон поперхнулся, а пацан дёрнул руку сильнее. На его лбу, хоть в метро и было прохладно, выступили капельки пота. Глазки забегали по сторонам в поисках выхода.

— Чего вам от меня надо⁈ Отстаньте от ребёнка! — его голос предательски дрогнул.

— Доставай, что стащил, — хмыкнул я и сжал его руку чуть сильнее, — а то сломаю.

— Кирилл, — в голосе Тихона звучало удивление вперемешку с возмущением, — ты чего?

— Ну, — я не обратил внимания на друга и медленно стал выкручивать пацану руку. — Доставай.

Воришка поморщился. Закусил губу. И медленно, словно каждое движение причиняло ему боль, вытащил из кармана вторую руку, а в ней серебряные часы на цепочке и портмоне.

— Тихон, узнаёшь что-нибудь? — я весело указал на добычу мальчишки.

— Часы, — прошептал друг и захлопал по своим карманам, его лицо побледнело, — подарок отца перед… — он бросил поиски и шагнул к пацану. — Ты хоть понимаешь, что творишь? Это единственное, что у меня осталось. Да я тебя.

Тихон замахнулся, его глаза полыхнули злостью. Воришка вжал голову в плечи. Напускная наглость слетела с него, как шелуха. Теперь перед нами стоял просто испуганный мальчишка.

— Ну-ну, тише, — я придержал друга, за локоть и, забрав часы у пацана, отдал их Тихону, — на, держи и не шуми.

Тихон сграбастал вещицу и, злобно бормоча, принялся вертеть её в руках, осматривать со всех сторон, я же вновь посмотрел на мальчишку.

— Как звать-то тебя, ловкач? — спросил я.

— Хорёк, — бросил пацан, с вызовом дёргая головой.