Дух Древнего

— Пока не выявили, но, как и раньше, ориентировочно его защищает гвардия графа Бестужева. Нужно действовать чисто и аккуратно.

— Принято, — магистр открыл глаза. В них мелькнул хищный блеск. — Деньги?

Телефон в руках связного завибрировал. Он поднёс трубку к уху и выслушал сообщение.

— Триста тысяч рублей перевели, — повторил он услышанное, — после устранения столько же.

— Отлично, — Оскар Догерти улыбнулся. По его лицу пробежала рябь. Чары маскировки пришли в движение. — Ребята, выдвигаемся. Осмотримся и присмотрим хорошее местечко для нападения.

Группа наёмников поднялась синхронно, даже спавшие бойцы ни на миг не отстали от коллег.

Глава 26+Эпилог

Разбудил меня Тихон. Вернее, ароматы завтрака, исходящие от плиты проникли в мою спальню. Нос тут же среагировал на них командой подъём.

Я встал, потянулся и столкнулся с другом у обеденного стола.

— Привет, — буркнул Тихон, поправляя очки торчащими из гипса пальцами. В другой руке он держал тарелку с яичницей и ветчиной.

— Здорова, коли не шутишь, — хмыкнул я, — ты, где был вчера? Сутки тебя не видел.

— Ганса сторожил в подвале, — нахмурился Тихон, — Мария Ивановна показывала, как проводить допрос.

— И как?

Я плюнул на чистку зубов и пошёл на поводу у желудка. Забрал у друга тарелку и уселся за стол.

— Никак, — Тихон уселся напротив, посмотрел на свою тарелку и нахмурился ещё сильней, — она сказала, что он крепкий орешек.

— Да ладно? — я уже доедал завтрак, подумывал сварганить ещё, но и эта темя меня интересовала. Что сказал Ганс? Это Важно, он мог поведать о Хароне. Вернее, о следах Бога. — Мария Ивановна ничего не смогла из него вытащить?

— Только то, что он не хотел насиловать Машу и не нюхал её трусики, — Тихон взял в руки вилку и смерил яичницу суровым взглядом. — Мария Ивановна не поверила, но решила отступить.

— А ты? — спросил я, — Поверил?

— Нет, — встрепенулся Тихон и вонзил вилку в кусок ветчины, — он врал. Хорошо подготовился к делу, при нём даже артефакт сокрытия следов был. — Ветчина порвалась на куски, и Тихон зло добавил: — он настоящий маньяк. Собирался принудить её благосклонность и скрыть это.

Вилка проскрежетала по тарелке и Тихон посмотрел на меня:

— Я хочу поехать на суд над ним, и посмотреть на казнь.

— Какую казнь? — я немного упустил линию повествования. У Ганса был артефакт сокрытия следов? Мне бы пригодился.

— Его, конечно, — выпалил Тихон горячо, — его приговорят, я уверен. Буду требовать, как свидетель…

— Дружище, успокойся, — я отодвинул его тарелку подальше, пока вилка не пробила керамическое донышко. — Ничего страшного не произошло, Маша справилась.

— Да, — кивнул Тихон, и в его голосе послышалось восхищение: — она сильная. Не сдалась. Вступила в бой и погнала его из комнаты.

— Вот видишь, — хмыкнул я, — ты об этом вспоминай чаще, а ещё о том, как она стояла в коридоре и пинала его.

— Да, — протянул Тихон мечтательно, его взгляд поплыл.

— В одном полотенце, — добавил я, чтобы усилить эффект. — Как пнула его.

Тихон вздрогнул и вскочил со стула. Глаза его расширились. Он повернулся боком и выпалил:

— Мне на пары пора, я за вещами, — он боком скользнул в свою спальню и прокричал из-за приоткрытой двери: — давай больше не вспоминать вчерашний вечер? Пожалуйста.

— Как скажешь, — хмыкнул я, подтягивая его тарелку к себе. — Но тебе надо стойкость проявлять, а то ты вчера в обморок упал от одного вида…

— Кирилл, — на пороге спальни появился Тихон с портфелем в руках, — я не понимаю, о чём ты говоришь.

Его шея и щёки полыхали красным. Глаза смотрели в сторону двери. Собственно, в ту сторону он и пошёл. Вернее, побежал.

Шаркнули ботинки. Щёлкнул замок, и я остался в комнате один на один со вторым завтраком.

Нда. Хорошо, что Ганс ничего не разболтал. Тихон не станет обманывать, да и не сможет. А вот то, что он хочет развидеть как полотенце соскальзывает с Маши — забавно. Он, хоть понимает, что в клубе встретится с ней? Как бы снова в обморок не упал. Но вернёмся к Гансу.

История с ассистентом Бергсона входит мутная. Я только что вспомнил, как он говорил, что ничего не видел. Он же это мне говорил, про Харона, а не про Машу. Мария потому его и ударила, что он, даже поправился.

Сердце ухнуло и застучало чаще. Неожиданная догадка заставила напрячься.

Это, что ж получается? Ганс искал следы Бога, а мне говорил, что ничего не видел потому, что знает о моей связи с ним?

Да ну, бред. Он, скорее всего, говорил со мной, потому что Маша меня на помощь звала, плюс я граф, а остальные ниже меня по статусу. Кроме Марии Ивановны только я мог остановить его избиение. Мог он так думать?

Мог. А ещё мог знать о связи с Хароном…. Так, стоп.

Я потёр виски и посмотрел на яичницу Тихона, есть как-то перехотелось.

Если он знал про мою связь с Хароном, то он знает, кто я. Может меня выдать. А откуда он знает? А…

Я замер на месте. Взгляд уставился в одну точку на стене. Мысли метались молниями. Вилка в руке погнулась.

Допустим, он знает. Тогда надо было его убить. Он же всё разболтать может. Надо приготовиться к тому, что за мной придут. Это вывод раз.