Дух

— О, у меня было много братьев! И сестёр! — улыбнулся Любомир. — Иногда мне даже казалось, что я их ненавижу, особенно старших, но после всего, что случилось… — он выдержал небольшую паузу. — Теперь я понимаю, как сильно любил их всё это время. И даже вторую жену отца, Миловеру, тоже любил. И, наверно, твою маму тоже, хоть и не знал её.

— Ты младший, братишка… — сказал я, чувствуя неприятное жжение в глазах. — И это несправедливо. Так не должно было быть… не на твоём месте.

— А вот это ты брось, брат! — серьёзно сказал Любомир. — На всё воля богов! Учись ценить то, что имеешь. И оставаться собой. Это главное, что отличает благородных от простолюдинов — мы в любой ситуации имеем достаточно сил, чтобы быть собой. Чтобы не прогибаться. И ещё мы знаем, что Род и долг перед ним — выше наших жизней.

— Я… понимаю.

— И ещё, брат. До отъезда я попрошу тебя совершить большую тризну по недавно погибшим родным. Им будет лучше на лугах, когда они узнают, что ты жив. Это важно. Не знаю, когда ещё у нас будет такая возможность.

— Конечно. Я сделаю всё, что нужно.

Глава 9

Чтобы закупить продукты для тризны по родичам, мы заехали в «Азбуку вкуса» в Одинцово. Народу на парковке было мало и это не могло не радовать. Припарковав «Гелик» и уже собираясь выходить, я зацепился взглядом за камеру, направленную на вход в торговый центр. Мне пришла в голову одна неприятная мысль.

— Слушай, а меня ведь, наверно, всё ещё продолжают искать, — сказал я.

— Не наверно — точно ищут. Можешь не сомневаться, Васильевы так просто не отступят, — ответил Любомир. — Только ищут они не тебя, а некоего смерда Андрея Волкова.

— Это если не изучили подробно мамину биографию, — ответил я. — Мы же обсуждали.

— Гвардия не любит встревать я в такие дела, считает, что благородные дома должны сами разбираться с простолюдинами. А без их помощи идентификацию не провести, даже если возникнет подозрение. На это нужно время.

— Хорошо, конечно, — ответил я. — Но что, если меня сейчас по камерам засекут? А уже потом, когда будет инфа, докрутят, проследят путь, ну и того…

— Камеры, блин, — Любомир хлопнул себя по призрачному лбу. Удивительно, но звук получился вполне натуральным. — Я затупил, извини. Благородных строго-настрого запрещено добавлять в какие-либо базы или тем более искать машинным зрением.

Я прикрыл глаза, вспоминая, где мог попасть в поле зрение камер. На дорогах меня едва ли «зацепило» — у «Гелика» часть лобовухи сверху затонирована, да и посадка такая, что вряд ли засекли. А вот автозаказ во «Вкусно и точка»… есть ли там камера? Сверху наверняка есть, но оттуда лица не видно. Может, и не зафиксировали… да и не факт, что их корпоративные камеры подключены к общей системе слежения.

— Ладно, — сказал я. — Паниковать не будем. Надо придумать, что сейчас делать. Может, доставку заказать в ваш посёлок? Ты говорил там персонал работает, почему бы их не напрячь?

— В теории можно, — кивнул Любомир. — Но я старался, чтобы они тебя в лицо не видели. А так придётся общаться.

— Вообще ты прав, лучше бы не видели… а что, если я невидимкой в магаз пройду? — спросил я.

— И украдёшь продукты? — улыбнулся Любомир. — Нет, можно, конечно. В теории, если засекут заплатишь символический штраф хозяевам предприятия. Кажется, сеть принадлежит князьям Масловским, они нормальные, если что. Вменяемые. Но всё равно смешно будет. Потом, когда всё закончится, слухи расползутся, что наследник Куракиных клептоманией страдает… так что у меня есть идея получше. Заклятие невидимости можно немного модифицировать и слепить тебе другую личину. Модификация простая, минут за двадцать выучишь. Готов?

Я справился раньше — всего за пять минут. Любомир, придирчиво оглядев мою изменённую физиономию, удовлетворённо кивнул.

— Ну здорово, — сказал он. — У меня бы так не получилось, наверное.

— Спасибо, — ответил я.

После этого я заглянул в зеркало заднего вида. На меня смотрел незнакомый худощавый мужик с жиденькой рыжей бородкой.

Внутри магазина Любомир просил меня доставать продукты, после чего придирчиво исследовал этикетку, а потом щупал содержимое своей прозрачной рукой. Чаще всего он морщился и отрицательно мотал головой. Но иногда ему нравилось. В таких случаях очередная покупка отправлялась в корзину.

Где-то за час мы управились. Я пошёл на кассу. Порадовало, что тут вообще не было очереди.

В убежище мы вернулись под вечер. Я больше не гнал по трассе, просто ехал расслабленно в потоке. Насытился ощущениями, что ли?

Зрелище разбитого дворца подействовало на меня угнетающе. Нет, там, на месте, на адреналине оно ещё нормально было — накрыло потом. Когда я окончательно осознал, с какими силами отныне мне придётся иметь дело.

Любомир тоже молчал, угрюмо глядя перед собой. Я старался его не трогать.

Добравшись до дома, я перетащил пакеты с покупками в коридор, к выходу на капище. Потом хотел пойти переодеваться, но Любомир остановил меня.

— Погоди, — сказал он. — Давай в кабинет.

— Зачем?

— Давай я тебе семейные портреты покажу. Чтобы хоть в лицо знал, кому будем требы приносить.

— Хорошо, — кивнул я. — Конечно!