Дуглас

Встал рыцарь близ дверей, и деть

Свой гнев теперь никто не мог.

«Да это просто же листок!»

«Нет, это грамота, старик.

Теперь Парламент наш велик

Издаст приказ – не воевать,

Все замки Англии отдать,

Сложить оружие стране —

Ведь мы в французской стороне».

«Молчи же, Том! – Дуглас сказал.

Румянец гнева запылал

В его обветренном лице. —

Парламент в Перте при гонце

Объявит мир и всем покой.

Конец! Да здравствует король!»

Мечи согласно поднялись.

И взгляды всех перевелись

На рыцаря, что не спеша,

Спокойно слушая врага,

Стоял и взор переводил,

И лиц он тайно не судил,

Открыто он на них смотрел.

Как будто знал средь ихних дел

Он их отчаяние и гнев.

И молвил после на распев:

«Здесь Марка в Джедбургском лесу.

И как Хранитель я несу

Свой долг – оберегать весь Твид.

Коль мир настал и бой забыт,

Проверить то немудрено.

Лорд прав: мы с ними заодно,

И ныне прекращаем бой».

«Что-что?» – «Молчать. Где мой конвой?

Дик, Джон и Ричард – вы со мной.

Гонца нагоним мы стрелой.

Они, ручаюсь, в Келсо путь

Надумают сейчас свернуть,

И мы уж утром будем там.

Потолковать по тем делам

Хочу теперь с герольдом я.

А вы оставьте все дела,

Людей добавьте на посты

И ждите праведной звезды.

С герольдом я поеду в Перт, —

Он обернулся: – Много лет, —

Помедлив, Дугласу сказал, —

Я рода Дугласова ждал.

Коль будет дело, то ему

Вы подсобите, как спрошу?

Тогда и счеты мы сведем».

«Посмотрим». – «Что ж. И я о том.

Пока свою храните честь,

А как мы свидимся – бог весть!»

Часть 2 «Далкитский замок»

Он ехал шагом. Шум лесов —

Знак первых местных холодов —

Кругом него тогда стоял

И осень на предгорья звал.

Стояли в золоте леса.

Была их дикая краса

Сродни Шотландии самой —

Туманной, хладной и простой.

Бескрайний Джедуордский лес,

Что милями там рос окрест,

Он был иных лесов древней.

Он кельтских видел королей,

Он видел Адриана Вал,

Когда на юге тот вставал.

Лес там стоял от тех времен,

Как римский меч и рога звон

На юге крепость возводил,

А кельт на север уходил

И прятался в этих лесах.

Все видел лес – и смерть и страх,

И каждому сказать бы мог,

Свободы где его исток.

Но вот редел лес, и пошли

Бескрайние за ним холмы

В тумане ласковом утра.

Был слышен звонкий плеск ручья

И трели птиц среди лощин.

Здесь Твид господствовал один,

Долина здесь его была.

Здесь Дуглас придержал коня

И грудью свежий ветр вдохнул.

Вниз по холму протяжный гул

Всех прихожан на службу звал —

Церковный колокол звучал

Там, где Мелроуз виден был.

Верхушки каменных стропил,

Верх старой башни угловой

Приметил гость, когда тропой

К реке коня он направлял.

Но вот широкий Твид пропал,

За леса скрылся чередой,

И дальше мчится конь лихой.

Долина есть меж горных мест.

На север указует перст,

Когда дорогу вопросят.

Там с двух концов вокруг лежат

На запад – Морфута холмы,

А на восток идут гряды

Как будто пенною волной —

То Ламмермура край родной.

Долина – горный переход.

К заливу Ферта он идет;

Зимою снегом занесен,

Но осенью бывает он

Необозримой красоты,

В багряных мхах стоят гряды.

И по нему средь троп и скал

Наш путник словно в Ад скакал.

Уже смеркался небосвод.

И тучи с ветром шли в обход,

На море предвещая шторм,

Когда пред путником из гор

Раскинулся обширный Эск.

Долину всю прозрачный блеск

Двух рек весельем оттенял.

Но под холмом потоков вал

Соединялся здесь в одно.

И дальше вод веретено

Стремилось к северу, в залив.

И Эск, могуч и говорлив,

Поил долину, с ней и лес.

А на холме, под гром небес

Прекрасный замок там стоял.

Далкитский замок. Он знавал

Набеги грозных англичан.

Да и теперь военный стан

И разрушения войны

Повсюду были здесь видны.

Вкруг леса стлался городок.

А замок, грозен и высок,

Форпостом здешних мест служил,

К нему же гость свой путь стремил.

Подъехал путник к воротам.

Здесь спешился и долго там

На замок вдалеке смотрел.

Он словно бы оцепенел

В раздумьях горестных своих.

Но гром ударил, ветр затих

Пред бурей дикою такой,

И он очнулся. И рукой

В калитку рядом постучал —

Никто ему не отвечал.

Вот новый стук – лишь гром в ответ.

В сторожке рядом света нет;

Строенья замка парк закрыл,

И меж дерев он не сличил,

И в замке самом был ли кто.

Терпенье наконец его,

Понятно, стало угасать.

Отчаявшись уже стучать,

Он постучал в последний раз

И прочь пошел… Но тут как раз

Собаки голос раздался.

И через миг пред ним с крыльца

Старик с бердышем над главой

Возник суровою стопой.

«Кто здесь еще! Кто в ночь стучит?!»

«Хозяин ваш!» И гостя вид

Слугу заставил отступить.

«Легко во мраке говорить!

Ты кто же, сударь мой, такой?»

«Уильям Дуглас». Мрак ночной

Молчанье на мгновенье скрыл.

Затем старик вперед ступил

И, факел в сумраке подняв,

В черты вгляделся: «Старый граф

Был что-ли на тебя похож.

Но нет. Нет, путник, не тревожь

Покой слуги и старика.

Ты – лишь чужак. И – вот рука —

Хозяина я знаю сам».

«И кто же он?» – «Да ты же сам

Назвался именем его —

Сер Уильям Дуглас. То-то». – «Что? —

И юноша затрепетал: —

Шутить ты вздумал?! Знать не знал,

Что шутки здесь заведены!»

«Помилуй бог! Назвался ты

Моим хозяином – он стар.

Ты – молод. Буйности навар

В тебе еще, знать, не прошел.

А посему, хоть я и зол,

Тебя, мальчишка, я прощу.

Ступай-ка к своему коню,

Садись и едь отсюда прочь,

Пока тут ни гроза, ни ночь!»

И он ступил обратно в дверь.