Дуэт влюбленных

— Проклятье, Маджи, посмотри же на меня! Не веришь словам, загляни в глаза, они не лгут! Забудь о сарказме и дай мне шанс. Дай нам обоим шанс.

«Нам», повторила про себя Маджи. Он впервые соединил ее и себя вместе. В это трудно было поверить.

— Да, ты явилась первой женщиной, которая не стала моей сразу же. У меня никогда не возникало такой проблемы. Я человек состоятельный, а женщины готовы пойти на все, чтобы получить одновременно и мужчину, и деньги.

— Ты посчитал меня такой же? — не удержалась от едкого замечания Маджи. — Теперь я понимаю, почему ты упорно каждый раз намекал на деньги или в открытую говорил мне о них.

— Я вообще много наговорил тебе такого, чего на самом деле не имел в виду. Хотя ты сама вынуждала меня на это, Маджи! Когда ты вернулась из Греции в Англию, я уговаривал себя, что твой отъезд мне безразличен. Но уже на следующий день затосковал. И все же я был не готов еще признать зов собственного чувства. Секс говорил во мне громче. И только когда ты ушла из моей квартиры, поставив условием нашей окончательной близости семью и брак, я забеспокоился.

— Ты забеспокоился? — Маджи не могла себе такого вообразить. — Только не преувеличивай, пожалуйста. Хотел поговорить — так давай начистоту.

Маджи считала — между ними на самом деле не должно оставаться тайн, если они хотят дать шанс своему браку.

— Я сказал правду. — Никос взял ее руки, поцеловал каждую ладонь. — Я провел бессонную ночь и убедил себя, что брак — не такая уж плохая идея. Вполне добротная и удобная сделка. Мне почти сорок, время подумать о наследнике. Это осчастливит мою мать, а я заполучу тебя в постель. Любовь? Вероятно, она уже постукивала в мое сердце, но я не воспринимал эти сигналы всерьез. Даже когда на следующий день я сделал тебе предложение, то продолжал обманывать себя.

Маджи хотела сказать, что так же, как и ему, ей хорошо знаком самообман — разве она не страдала от той же болезни, когда задумала свой дурацкий план мести будущему мужу?

— Не перебивай. Дай закончить, пока у меня хватает на это мужества. Всю прошлую ночь я провел, готовя речь, и я должен произнести ее.

Это был человек, которого Маджи раньше не знала. Ее твердокаменный муж колебался, нервничал, даже каялся.

— В день свадьбы я ликовал, надев тебе на палец кольцо. Поздравлял себя с законным получением девушки, которую хотел больше, чем какую-либо другую! Но не признавался в том, что влюбился. Я не мог дождаться момента, когда окажусь с тобой наедине в Париже. Но моя страсть обернулась против меня, когда в первую же брачную ночь ты огорошила меня. Оказывается, ты вышла замуж, чтобы отомстить подлецу и мерзавцу за его преступный, аморальный бизнес!

Маджи смотрела в его хмурое лицо и ясно видела боль, отразившуюся в нем. Какими же глупыми мы оба были, подумала она, и слезы застлали ей глаза.

— Я чуть не убил тебя тогда. Не мог перенести твоего презрения. Мне всегда казалось — любовь делает человека уязвимым и ее необходимо избегать любой ценой. Но я не мог отказаться от женщины, которую полюбил и хотел слишком сильно, поэтому и предложил нашу сделку.

— Предложил? Скорее навязал, — поправила его Маджи, подняла руку и провела пальцами по его побелевшим губам.

Он снова сказал, что любит! Может, теперь ее очередь осмелеть и попытаться объясниться?

— Я призналась тогда в своих скрытых намерениях не из жажды мести, а потому, что уже знала, как люблю тебя. Я надеялась, мы сможем начать все сначала, если я заставлю себя забыть то обстоятельство, что именно ты владелец клуба, из-за которого покончила с собой Шейла. Я готова была все простить любимому человеку.

— Ты уже любила меня? — изумился Никос. — Так презирала, но готова была простить? — спросил он хриплым голосом, обнял ее за худенькие плечи, свободной рукой прижал ее ладонь к своей щеке. — Если бы я знал тогда! Но я был в ярости. Я нарочно был груб, когда в первый раз входил в тебя. Мне доставляло удовольствие причинять боль, слышать, как ты кричишь. Я безжалостно казнил тебя. Прости…

Чувствуя, как его признание в любви согревает ей сердце, Маджи призналась:

— Мне не за что прощать. Это было самое замечательное, что я испытала в своей жизни. Я просто наслаждалась тобой.

— В этом-то и моя проблема, — печально произнес Никос. — Я получил тогда слишком большое блаженство, которого и вообразить не мог. В моих объятиях, в постели ты всегда становишься такой красивой, такой страстной и желанной, что я часто лишаюсь самообладания. Это даже порой пугает меня.

— То же самое могу сказать и о себе, — прошептала она.

— Так пойми же! Поскольку первая брачная ночь оказалась столь восхитительной, я решил, что ты никуда не денешься от своего первого и единственного любовника. Ты моя — и этого было достаточно.

— Скромность украшает тебя, — сухо проронила Маджи.

Никос наклонился и мягко поцеловал ее.