Дуэт со случайным хором

— Ну, изволь. Я думал тогда вот что: «Если эта девушка полюбит меня, тогда из моей жизни может быть что-нибудь и выйдет». И затем я еще подумал: «Если этого не будет, то мне уже никогда не сделаться прежним человеком».

— Верно, Франк, ты это подумал в самый первый день?

— В самый первый.

— А потом?

— А затем с каждым днем, с каждой неделей это чувство все росло и росло, пока, наконец, ты одна не поглотила моих надежд, стремлений и желаний. Мне страшно подумать о том, что бы со мной было, если бы ты не полюбила меня.

Она громко и радостно засмеялась.

— Я так люблю слушать, когда ты говоришь это. И я больше всего удивляюсь тому, что ты, кажется, еще ни разу не раскаивался в том, что сделал. Я ожидала, что вскоре после свадьбы — не сразу, нет, а так через неделю или около того — ты вдруг очнешься, как человек, который был загипнотизирован, и скажешь: «Ну как я мог думать, что она красива! Как я мог увлечься этой маленькой, незначительной, неумной, неинтересной…» О Франк, ведь соседи увидят нас!

— Что подумает о нас мисс Поттер?

— Прежде чем говорить такие речи, советую тебе опускать штору.

— Ну, а теперь сиди спокойно.

— А что тогда думала ты?

— Я думала, что ты очень хорошо играешь в лаун-теннис.

— Что еще?

— Находила, что с тобой интересно разговаривать.

— Со мной? А я чувствовал себя тогда так неловко.

— Да, и это мне очень понравилось. Терпеть не могу хладнокровных и самоуверенных людей. Я видела, что ты немного смущен и думала даже…

— Что?

— Что может быть я тому причиной.

— И я тебе понравился?

— Я очень заинтересовалась тобой.

— Да, и это то чудо, которое я никогда не постигну. Ты, с твоей красотой, с твоим изяществом, с твоим богатым отцом и тысячью поклонников у своих ног, и я, невзрачный юноша, без особых знаний, без надежд на будущее, без…

— Успокойтесь милостивый государь, нет, пожалуйста, Франк!

— Смотри, эта старая миссис Поттер опять у окна! На этот раз она нас поймала. Вернемся лучше к серьезному разговору.

— На чем мы остановились?

— Мы говорили, кажется, о какой-то свинье. И затем о миссис Битон. При чем тут, однако, свинья? И с какой стати ты будешь из-за нее плакать? И в чем заключаются замечания этой дамы об обыкновенной свинье?

— А вот, прочти сам.

Франк громко прочел следующее:

«Свинья принадлежит к разряду млекопитающих, к роду Sus, к семейству Pachydermata или толстокожих. Она отличается длинным, точно обрубленным, подвижным носом, имеет сорок два зуба, копыта ее раздвоены, хвост — тонкий, короткий, закрученный». Какое же, однако, это имеет отношение к домашнему хозяйству?

— Вот это мне и самой хотелось бы знать. Ну какое значение может иметь то, что у свиньи сорок два копыта? И все-таки, если госпожа Битон это знала, очевидно, это для чего-нибудь нужно. Если я начну делать пропуски, то ведь этому конца не будет. Тем не менее, во всех других отношениях это превосходная книга. Чего бы ты ни захотел — все здесь есть. Взгляни на оглавление. Крем. Если ты хочешь получить крем, ты найдешь здесь все необходимые указания. Круп. Если ты хочешь — то есть, если ты не хочешь получить крупа, эта книга научит тебя, как уберечься от этой болезни. Круллеры — я уверена, что ты не имеешь понятия, что это такое.

— Ни малейшего.

— И я также. Но мы можем сейчас же узнать. Вот оно — параграф 2847. Видишь, это род молочных блинов. Эта книга всему научит.

Франк взял книгу и бросил ее на пол.

— Ничто из того, чему она тебя научит, не может быть мне приятно, если я буду знать, что она была причиной твоих слез и твоей печали… Глупая, несносная книга! — вдруг воскликнул Франк, рассердившись, и чуть не ударил ногой объемистый том, лежащий на полу.

— Нет, нет, Франк, — остановила его Мод и, подняв книгу, прижала ее к своей груди. — Я не могу обойтись без нее. Ты представить себе не можешь, что это за умная старая книга. Сядь лучше на эту скамеечку у моих ног, а я прочту тебе что-нибудь вслух.

— Ну, хорошо, дорогая.

— Только изволь сидеть спокойно. Слушай, какие мудрые слова: «Хозяйка дома — это то же, что командующий армией. По каждому пустяку, по каждой мелочи в доме можем мы узнать ум и характер хозяйки. И какова она сама, таковы и ее слуги».

— Откуда следует, что Джемима — одно совершенство.

— Наоборот, этим объясняется вся ее неумелость. Слушай дальше. «Рано вставать — необходимо каждой хорошей хозяйке».

— Ну что же. В девять часов утра ты уже всегда на ногах. Кажется, достаточно рано.

— В девять! Я уверена, что миссис Битон вставала в шесть.

— Сомневаюсь. Вероятнее всего, она ела свой завтрак лежа в постели.

— О, Франк, у тебя ни к чему нет уважения.

— Прочти мне еще немного этой премудрости.

— «Умеренность и экономия суть добродетели, без которых никакое хозяйство не может процветать. Доктор Джонсон говорит: „Умеренность это…“ Прочь доктора Джонсона! Кому может быть интересно мнение мужчины. Если бы это была госпожа Джонсон…

— Джонсон много лет сам занимался своим хозяйством.