Дуэт смерти

У него волосы были длинные и волнистые. Просто обалденные волосы. И вообще он был ужасно симпатичный. Я с ним пококетничала немного, ну, знаете, как это бывает, спросила, живет ли он в кампусе и по какому предмету будет диплом писать. По-моему, он сказал, что живет не в кампусе, а где-то еще. Он был очень мил, но не стал со мной кокетничать, вот я и решила, что он, наверное, с кем-то встречается, а может, я просто не в его вкусе. Помню, я пошутила, что он, наверное, сорвал банк или что-то в этом роде, потому что он покупал так много всего сразу. Помню, как он улыбнулся, потому что, понимаете, улыбка у него — просто закачаешься. И он сказал — я запомнила, потому что это ужасно смешно, — он сказал, что по одежке встречают. Это было чудно, потому что, понимаете, он же покупал разный там спортивный трикотаж и все такое. Я все это запаковала, и он ушел.

— Вы его после этого еще встречали?

— Нет, мне кажется, нет.

— Ладно, Фиона. Спасибо.

— А он что, закон нарушил?

— Мы просто хотим с ним поговорить. Если вы вдруг еще раз его увидите, сделайте мне одолжение. Не подходите к нему и сразу позвоните мне. — Ева протянула ей свою карточку.

— Ладно. Мне вернуться в центр медитации?

— Да, — ответила Пич Лапкофф, — возвращайтесь прямо туда.

— Да, мэм.

— Это помогло? — спросила Пич у Евы, когда Фиона убежала.

— Это подтвердило кое-какую информацию, способствовало определению почерка, и это говорит мне, что в нем самодовольство борется с осторожностью, причем самодовольство иногда побеждает. Да, это помогло. Вы мне очень помогли. Спасибо.

— Я рада, что смогла помочь, и надеюсь в самом скором времени услышать в новостях, что вы его задержали.

— Я тоже на это надеюсь.

Когда они вернулись к машине, Рорк спросил:

— Что дальше?

— Мне надо еще разок пройтись по списку лиц, связанных с арестом Ирен Стольц. Надо поговорить с ними со всеми. Надо попытаться вычислить его следующую жертву.

— Не все они живут в Нью-Йорке, — заметил Рорк.

— Верно. — Ева забралась в машину. — Но у него, похоже, бездонный запас удостоверений, и по каждому есть кредитная карта. Возможно, его следующая жертва живет в Нью-Йорке, а может, и нет. Мне надо выявить все связи возможных жертв и со всеми побеседовать, чтобы это понять.

— Те, кто связан с фигурантами по делу, тоже не все живут в Нью-Йорке или даже в штате Нью-Йорк. Ты, конечно, можешь облететь их всех на самолете или поговорить по телефону.

— Я предпочитаю разговор лицом к лицу, но это неосуществимо, поэтому придется со многими говорить по телефону. Проблема в том, что людей становится все больше. Они женятся, заводят детей. То же самое делают их дети. Или у них есть братья-сестры, и они делают то же самое. За двадцать-то с лишним лет у каждого человека за спиной целая армия вырастает.

— Люди и их склонность к размножению… — Рорка позабавила эта мысль. Он с улыбкой повернулся к Еве. — Что можно сделать?

— Чего бы мне хотелось, так это собрать их всех в Управлении, поговорить со всеми поодиночке, потом, если будет нужно, со всеми вместе. Вдруг ответы одного подстегнут память другого?

— Я могу это устроить.

Ева покосилась на него в недоумении, пока Рорк гнал машину по направлению к дому.

— Что? Ты сможешь всех транспортировать в Управление? Отовсюду, где бы они ни находились? Это не только неосуществимо, многие из них вообще не согласятся. Но и это еще не все. Проблема с людьми в том, что у них есть своя жизнь, и они начинают капризничать, когда их просишь бросить все, чтобы помочь полиции в расследовании. Да они, может, и не поверят, что угроза существует и на самом деле их касается.

— Разные есть способы транспортировки, — загадочно изрек Рорк.

— Да, конечно, твой транспорт весь шикарный и блестящий, прямо сияет, но…

— Ева, хотя я часто путешествую по делам или приглашаю людей к себе и предоставляю им мой транспорт, подумай, насколько чаще я веду дела по всему миру и даже вне планеты, не покидая Нью-Йорка?

— Да, но у тебя же есть… — Ева вдруг вспомнила, как однажды ворвалась в его кабинет, не предупредив, а у него шло совещание. Голографическое совещание. — Это может сработать, — задумчиво произнесла она. — Обычно мы не используем голографию на допросах: когда имеешь дело с подозреваемым или даже с очевидцами в некоторых делах, защита пытается отвести любые показания, добытые таким способом. Это дело хитрое, голограммой можно манипулировать. Хочешь получить крепкое дело для суда, добывай признание или показания лицом к лицу, под запись. Но это…

— Тебе ведь нужно не признание, ты не допрашиваешь подозреваемых или даже людей заинтересованных.

— Да, — согласилась Ева, — да, это может сработать. Надо будет посоветоваться с прокурором, убедиться, что тут нет какой-нибудь процедурной подковырки. Если полученная информация приведет к аресту, мы же не хотим, чтобы какой-нибудь ловкий крючкотвор заявил, что информация недостоверная, а следовательно, бла-бла-бла… Но я думаю, мы сможем это сделать.

— Ты же только что пользовалась голограммой по Рикеру.