Друзья, которые всегда со мной

Вернулись — радуются, каждая обнюхивает «свой» танк, словно спрашивает: где был? как воевал? И, убедившись, что все в порядке, с довольным ворчанием забирается под него…

Даже у обыкновенных деревенских дворняжек порой развиваются удивительные способности. Собаки помогают хозяину — охраняют его скот, проявляя пастушью страсть и знание своего ремесла, хотя их никто этому не обучал. Теперь собаки так же «пасли» «свои» танки. Может быть, танк представлялся им своеобразным живым существом, которое нуждается в их защите? В нем — люди…

Не тогда ли у кого-то родилась мысль: а нельзя ли пустить собаку против танка?

…Ночь. Мороз. Пахнет газойлем[3], острый запах его щекочет ноздри собак. Посвистывает поземка. Холодные яркие звезды мерцают в молчаливой черной вышине. Суровая зима. Смертельная угроза затаилась в темноте. Но не пройдет смерть, не пройдет!

Караульная, сторожевая служба — древнейшая служба собаки. Но видано ли было когда-нибудь прежде: танковая часть меняет дислокацию, танки перебираются на другой рубеж — и псы с ними. Волнуются: как бы их не забыли; попрыгали в машины, поехали — успокоились. Без них теперь ни-ни! Приехали — снова пошла служба. Танкисты — отдыхать, а собаки — охранять танки. А как нужен солдату здоровый сон перед боем! Собаки подарили танкистам этот сон.

Историки свидетельствуют: в далекие от нас времена могучие псы сопровождали войска Александра Македонского, других полководцев. А еще раньше, в доисторическую эпоху, собака помогла человеку стать человеком, оберегая его покой и тем самым высвободив ум.

Но такой комбинации не бывало никогда.

Собаки оправдали себя полностью. Резко сократились потери в технике и жертвы среди личного состава. Теперь если танк и выходил из строя, то лишь в бою, не на стоянке. Забавно, теперь уже танкисты беспокоились, не видя собак. И когда пришел день — Финляндия подписала перемирие, собак стали готовить к отправке в тыл (послужили, сделали свое дело — хватит!), — группа танкистов пришла к командиру и сказала:

— Чем наградить собак? Ведь заслужили…

— Наград для собак нет, — ответил тот. — Давайте накормим их, товарищи, повкусней…

Пока бьется преданное сердце (Бэри. Рассказ о связисте)

Гром орудийной канонады, раздающийся справа и слева, близкий разрыв снаряда и свист пули, посланной снайпером, и многое-многое другое приходится побеждать связной собаке на фронте. Не расстояние, нет. Ноги у собаки быстрые, в беге она поспорит с лошадью. И выносливости у нее хватает — может бежать без устали целый день.

Другая, необученная дворняжка, заслышав эту дикую какофонию оглушающих звуков, вероятно, забилась бы куда-нибудь и сидела, дрожа, сжавшись в комочек; а она, Бэри, бежит…

Дан приказ — значит, беги.

— Пост! Пост! — скомандовал вожатый. И она бежит, вся устремленная вперед, туда, где ее ждут, — живое олицетворение долга, которое сотворил из нее человек.

Она служит, пока не упадет. Пока не перестанет биться маленькое трепещущее сердце в груди, хотя и прикрытой меховой одежкой, но пробиваемой осколком снаряда или кусочком свинца так же легко, как любая другая живая плоть.

Беги, беги, Бэри, беги быстрее, чтобы в тебя не попали!

Как было весело бежать, когда ее учила службе подноса и донесения хозяйка, пионерка Мила! По пути были разложены взрывпакеты, тоже раздавались взрывы, чтоб собака привыкла к ним и не пугалась, но разве это могло идти в какое-то сравнение с тем, что ждало Бэри на Карельском перешейке?… Мила передала Бэри армии — подарила Родине.

Бэри — связист, и ее дело бегать. Она переносит донесения с командного пункта и обратно, разматывая катушку, тянет телефонный провод. Катушка тарахтит на спине, провод тонкой стрункой тянется позади, сразу пропадая в свежем пушистом снегу.

Зимняя кампания, бойцы в белых халатах, и Бэри в белом халате. Так в нее труднее попасть. Мчась с донесением, она почти сливается со снеговой поляной. Так же не видно перелинявшего зайца, сменившего летний наряд на зимний, белый. Однако если заяц бежит, делая причудливые зигзаги, то Бэри всегда стремится прямо-прямо, по кратчайшему расстоянию, чтоб скорее достигнуть цели, не терять зря времени. (Разумеется, если по ней не стреляют; не то она тоже примется выделывать причудливые вензеля, чтоб не стать легкой добычей стрелка; этому искусству ее тоже обучили заблаговременно, но уже не Мила, а военные дрессировщики, и это, пожалуй, в ее ремесле всего труднее.)

Бэри — овчарка-колли. Но на ее месте могли быть немецкая овчарка и эрдельтерьер, и даже, думается, маленький фоксик. Он мал да удал и тоже не боится ничего.