Друзья и враги

Система была скопирована с поливного земледелия на нашем Юге и на замиренном Востоке – но была одна большая разница. Когда свою систему делали мы, Его Величество настоял на том, что эта система должна предназначаться для всех, а не для избранных. И если даже не для всех – то, по крайней мере, для большинства. Призраки крестьянской Вандеи двадцатых, когда в предел нищую деревню Центральной России замиряли пулями и нагайками, потом чуть ли не насильно переселяли людей на Восток и в Сибирь, чрезвычайными займами, как могли, ликвидировали общину и чересполосицу, все еще помнились в России, витали над ней. Никто не забывал самого главного – тогда русские убивали других русских, и никто не хотел повторения. Поэтому при постройке системы орошения каждому крестьянину дали возможность самостоятельно, даже своим трудом, без найма, построить водоотвод к себе на поле, и даже дали кредиты через Земельный банк, чтобы можно было перейти на нормальное поливное земледелие, дающее по три-четыре урожая в год. Это позволило за счет технических инноваций быстро сформировать довольного многочисленный класс крепко стоящих на земле собственников, которые с одного гектара получали прибыли раза в три больше, чем в Центральной России – и вот им-то никакая революция, никакой исламский террор не был нужен, это были самые верные сторонники монархии и лично Его Величества. При любых беспорядках, при любом мятеже они теряли все, что у них было – в том числе и самостоятельно построенное. Самостоятельная стройка в этом раскладе тоже была очень важна – для русского, да и для араба не меньше – особое значение играет труд. Построенное собственными силами ценится намного больше, чем купленное или построенное наемным трудом. Конечно, были и проигравшие в этой игре – примерно половина от общего количества, но оставшейся половины было достаточно для стабилизации ситуации, а промышленность в городах сумела принять и как-то переварить вторую половину. Может быть, эта политэкономия покажется нудной, но знать это необходимо для правильного понимания персидских событий и корней упорного сопротивления, с которым мы столкнулись.

А вот шахиншах сделал все по-другому. Вряд ли он сделал это по своему злому умыслу, скорее просто не понимал. Или – находился под давлением, так будет вернее. Чем дольше я «правил» в Тегеране – тем больше понимал, насколько сложной была система управления этой страной при шахиншахе и насколько сложные взаимоотношения и взаимозависимости пронизывали верхушку. Сам шахиншах, несмотря на то что имел право убить кого угодно, не мог идти против системы, он был как в паутине.

Итак, Персия. В ней были равные стартовые условия с нами. Мы помогли построить систему орошения, технически не менее совершенную, чем наша, мы даже сумели подвинуть пустыню и окультурить соляные земли до такого уровня, что на них можно было выращивать виноград. Были у шахиншаха и средства, позволяющие ему оплатить проект, – средства от добычи нефти и газа, все-таки мы закупали богатства Персии по нормальной цене и взамен делали для Персии более чем достаточно. Одно количество промышленных объектов, поданное мне отдельным списком в самом начале как требующее восстановления, чего стоит.