Друзья и соседи

— Ну как, сосед, коза нашлась?

А зубной врач говорит:

— Тысяча и одна ночь!

Мы с Юркой не поняли, что он хотел этим сказать, но почему-то подумали, что коза — там.

А сержант милиции затормозил у калитки и спросил:

— У вас случайно лесенки не найдётся?

— А что случилось, если не секрет?

— Цирковой номер. Гражданин верхом на козе.

Когда я услышал эти слова, я сказал:

— Юрка, я сейчас поеду в город. И ты поедешь. Мы вместе поедем в город.

Лев Иваныч принёс лесенку и говорит:

— Если разрешите, я с вами.

— Поехали! — сказал сержант, и мотоцикл умчался.

Когда мы с Юркой прибежали на нашу полянку, мы увидели там старшину и сержанта милиции, Льва Иваныча, зубного врача и козу.

Тут же на пеньке сидел Фёдор Константинович и, закрыв глаза, растирал свою поясницу. У Фёдора Константиновича было ужасно сердитое лицо.

— Значит, будем считать так, — сказал сержант, — первой в яму рухнула коза, а за ней проследовал этот вот гражданин…

— Этот гражданин — руководящий работник в системе нашей торговли, — сказал Лев Иваныч.

— Ясно, — сказал сержант. — Виноват. Значит, первой свалилась коза, а за ней руководящий работник.

— Не будем на этом останавливаться, — сказал Лев Иваныч — коза меня мало интересует. У козы что? Одни рога, а у человека репутация.

— Это точно — подтвердил сержант. Он покосился на Фёдора Константиновича и сказал: — Ведь это надо же, а?.. Козе простительно, ну а вы-то как в яму попали?

Фёдор Константинович, вместо того чтобы ответить погрозил козе пальцем и сказал расплывчатым голосом:

— Мелкий… рогатый… скот… Коза-коза… Ах, эти чёрные глаза…

— Всё ясно, — сказал сержант, — гражданин находится в состоянии опьянения.

— Это вам показалось, — сказал Лев Иваныч и вдруг увидел таз, который ещё до нашего прихода кто-то достал из ямы. — Юра! Как сюда попал наш таз?

Пока Юра думал, как ему выкрутиться, я решил всё взять на себя.

Я сказал:

— Этот таз я сюда принёс.

— Зачем?

— Чтобы не страдал от жажды тот, кто туда попадёт.

— Куда — туда? В таз? — не понял Лев Иваныч.

— Нет. Не в таз. В яму-ловушку, которую мы вырыли…

— Тихо!.. Довольно! — сказал Фёдор Константинович. — За это хулиганство виновные понесут ответственность!.. А сейчас прошу проводить меня на станцию. Немедленно!..

Лев Иваныч сразу растерялся.

— Фёдор Константинович… Вы, так сказать, не волнуйтесь… Так получилось.

А зубной врач говорит;

— Прошу прощения, меня ждут пациенты. Если милиция не возражает, я уведу свою козу. Боюсь, что от всех её переживаний она перестанет доиться.

— Милиция не возражает, — сказал старшина.

Лев Иваныч, взявшись за голову, пошёл вслед за начальником. Потом он обернулся ко мне и сказал то, что вы уже знаете:

— Чтоб и твоего духу здесь не было!.. Твоё счастье, что тебе лет мало, а то как миленький помахал бы метлой пятнадцать суток, хулиган ты этакий!..

Теперь вы понимаете, почему я больше не езжу на дачу?

Дорогой гость

Не помню, говорил я вам или нет, какой мой главный недостаток? Если не говорил, могу сказать.

Надежда Яковлевна, наша учительница, говорит, что, когда я чего-нибудь рассказываю, я часто отвлекаюсь, вспоминаю никому не нужные подробности и мой рассказ теряет стройность. А папа говорит, что я засоряю речь разными лишними словами.

Теперь, когда вы всё про меня знаете, я расскажу, как мы с одним товарищем провели смелую операцию. Мой папа — он вообще моряк. Он служит на рыболовном сейнере старпомом. Старпом — старший помощник капитана. Папа старпом, а я младпом старпома. Это меня так мама в шутку называет.

Мама моя художница, но она не картины пишет. Она художница по янтарю. Янтарь — окаменевшая смола хвойных растений третичного периода. Если янтарь потереть об суконку, то он прямо тут же начинает притягивать маленькие бумажки, потому что он электризуется.

Мама и папа познакомились в Ленинграде. Они там учились, но меня тогда ещё не было. Я произошёл в этом городе, где мы сейчас живём.

А Ленинград — замечательный город. Мне про него много рассказывали. Там, между прочим, бывают белые ночи. Представляете? Ночь, а всё видно, как днём. Можно даже читать на улице любую книжку — хочешь фантастику, хочешь детектив.

Я вот ещё что хочу сказать. Лично я видел такой янтарь, у него внутри веточка вроде папоротника. А в одном янтаре осталась маленькая древняя муха. Вообще муха внутри — большая редкость. Можете представить, когда она жила и летала. Скорее всего тогда и людей никаких на свете не было, даже самых первобытных. Когда папа собрался в плавание на своём сейнере, у нас дома было небольшое совещание. Папа сказал, чтобы я поехал в пионерлагерь. А мама сказала, можно в пионерлагерь, а можно и к дяде Макару, у него дача за городом. Я сказал, что лучше в лагерь, а мама сказала что у меня с возрастом притупились родственные чувства. А я сказал, что они никогда острыми не были. Папа засмеялся: «Ты же утверждал, что любишь родителей». А я сказал, что дядя Макар мне не родитель, а дальний родственник.

Теперь я вам немножко про этого дядю Макара расскажу.