Друзья и соседи

— Очень жаль, — сказал я. — Ничто так дёшево не стоит и ничто так дорого не ценится, как вежливость. Если бы вы попросили извинения, вы бы тем самым возвысились в моих глазах и предстали передо мной как учтивый молодой человек…

Кролик иронически взглянул на меня:

— Долго думаешь тарахтеть на эту тему?

— Хочу обратить ваше внимание, — сказал и, — что глагол «тарахтеть» не является синонимом глагола «говорить». Точнее, он смыкается с глаголом «шуметь». Между тем я вовсе не шумел. Напротив, я достаточно деликатно сказал вам, что вы наступили мне на ногу…

Кролик поморщился:

— Ла-ла-ла… Гляжу, язык-то у тебя без костей.

— Да. Я в этом смысле не являюсь исключением. Язык, как вы знаете, мышечный орган, способствующий пережёвыванию и глотанию пищи, но это ещё не всё..

— Ах, ещё не всё?.. Ну давай, давай!..

— У человека в отличие от животных язык участвует в создании речи…

— До чего же ты мне надоел! — строго сказал Кролик.

— Прошу прощения, но вы не дали мне закончить мысль.

— Что ты от меня хочешь? — нервно спросил Кролик.

— Ваше лицо выражает страдание, — сказал я. — Это даёт мне повод думать, что вы испытываете чувство раскаяния, но по совершенно непонятной причине не желаете в этом признаться.

Кролик вытер лицо шапкой и покинул троллейбус, но не как обычно, у моста, а на две остановки раньше.

На следующее утро я заметил, что при моём появлении в троллейбусе Кролик быстро отвернулся.

Поравнявшись с ним, я сказал:

— Доброе утро! Какой нынче дивный выпал снег. Мы вчера с вами не договорили. Есть в душе у человека такие таинственные струны…

Кролик всплеснул руками:

— Можешь ты рот закрыть?

— Разумеется. Закрытый рот — это его, так сказать, естественное состояние…

Кролик потыкал себя в лоб пальцем:

— Сходи-ка ты, друг, в поликлинику.

— Меня трогает ваша забота, — сказал я, — но в этом нет нужды. Нога меня больше не беспокоит.

— А голова? — спросил Кролик, и лицо его вновь обрело страдальческое выражение.

— Не тревожьтесь, голова у меня болит крайне редко. Давайте вернёмся к тому, о чём мы говорили…

— Ну, что ты ко мне прилип? — плачущим голосом пропел Кролик. — Долго ты меня будешь мучить?..

Я пожал плечами.

— Если я вас правильно понял, сознание своей неправоты причиняет вам мучения. В какой-то мере это меня радует. Через страдания — к постижению истины. Всё закономерно, не правда ли?

Кролик не ответил. Он молча закрыл лицо руками.

На другое утро, такое же чистое и снежное, войдя в троллейбус, я поискал глазами Кролика и вскоре его обнаружил. Он сидел с поднятым воротником и в шапке, надвинутой на глаза. Мальчишка — его сосед — уступил мне место.

— Спасибо, — сказал я и уселся рядом с Кроликом.

Некоторое время мы ехали молча.

— Я не сразу узнал вас, — сказал я. — Доброе утро!..

— Привет! — ответил Кролик и, сдвинув брови домиком, сказал: — Извините, что так получилось. Извините…

— Что вы имеете в виду?

— Я вам случайно на ногу наступил. Утро, сами знаете, толкотня, другой раз даже не видишь, куда ногу ставишь. Так что прошу меня, конечно, извинить. Даю слово — это больше не повторится. Слово даю. И всё. И конец!..

Кролик встал.

— Вам ещё рано.

— Я по другой причине встал, — пояснил Кролик, — видите, женщина? Она стоит, а я сижу, значит, я должен уступить ей место. Гражданка! Прошу вас, садитесь, пожалуйста. Будьте как дома! Спасибо за внимание!

Он приподнял свою мохнатую шапку и решительно двинулся к выходу.

Я заметил, что он опять не доехал до моста, а вышел на остановку раньше.

Душа общества

Белоколонный загородный дом стоял в самой глубине парка. В давние времена здесь хозяйничал граф Сумароков, а нынче раскинул свои владения дом отдыха «Зелёный шум». Эта обитель покоя стала излюбленным местом отдыха учёных.

Директор «Зелёного шума» говорил так:

— Товарищи, какой у нас в основном контингент? Учёные. Короче говоря, люди умственного труда. Обойдёмся уж как-нибудь без танцев и развлечений.

Однажды случилось так, что учёные возроптали: им было скучно. Тогда директор уехал в город и вернулся с человеком, именуемым затейником. Ошеломлённый составом отдыхающих, затейник попытался было начать с популярной лекции на тему «Гипертония и меры её предупреждения», но лекция никакого успеха не имела, и многоопытный затейник резко изменил курс. Он сколотил группу желающих участвовать в увлекательном соревновании «бег в мешках». В этом игрище приняли участие член-корреспондент Академии наук Ярцев, профессор Вахромеев и кандидат искусствоведения Фроленко. Отпрыгав половину дистанции, профессор Вахромеев стыдливо вылез из мешка и, не глядя на присутствующих, скрылся в библиотеке.

Затейнику было трудно. Его инициатива не находила поддержки. Через неделю он подал заявление об уходе и тут же устроился в дом отдыха текстильного комбината, где с успехом трудится и по сей день.

С уходом затейника жизнь в «Зелёном шуме» вернулась в свою колею. Иронические замечания в адрес профессора Вахромеева, публично скакавшего в мешке, были уже исчерпаны, и в доме отдыха опять стало скучно.