Друзья и недруги. Том 2

– Вот оно что! – медленно проговорила Эллен. – То-то мне показалось, что в его лице есть едва уловимое сходство с Гисборном! Но я подумала: воображение разыгралось от игры света и тени, решила, что попала под власть наваждения. А он, оказывается, и впрямь похож на сэра Гая, раз доводится ему братом!

– Похож, только свойства у них разные при общей крови. У Джеффри оказалось больше добрых качеств, а у сэра Гая – дурных. Так Робин тогда сказал. Тебе, говорит, досталась цельная и твердая натура в отличие от сэра Гая, вот только к счастью ли для тебя самого?

Вздохнув, Джон тряхнул головой, отгоняя воспоминания, и сжал руку Эллен:

– Нелли, давай я заберу тебя в Веардрун, пока ты здесь не сошла с ума от наваждений.

– А как же он? – спросила Эллен, кивнув в сторону дома.

– И его возьмем. Не бросать же одного, чтобы Дэнис и впрямь не подумал, будто его жизнь для меня мало стоит! – хмыкнул Джон.

Подумав, Эллен решительно покачала головой:

– Нельзя его трогать! В дороге от тряски раны опять воспалятся, и тогда он точно не выживет. Сил у него почти не осталось.

– Ну тебе виднее, – ответил Джон и, погладив ластившегося к нему Артоса, поднялся на ноги. – Я хочу съездить на кладбище. Поедешь со мной?

Эллен очень хотелось поехать вместе с Джоном, но она заставила себя смириться с тем, что и сегодня ей не удастся навестить Робина.

– Нет, Джон. Мне надо быть здесь неотлучно и приглядывать за Джеффри, пока он не пришел в себя.

– Как скажешь, – вздохнул Джон. – Не обессудь, оттуда я отправлюсь сразу в Веардрун, не возвращаясь сюда.

Эллен тоже поднялась с травы. Джон обнял ее, и Эллен крепко прижалась к его могучей груди. Услышав, как она всхлипнула, Джон молча погладил ее по голове. Проглотив непрошеные слезы, Эллен спросила:

– Как там сейчас, в Веардруне? Дэнис сказал, что тихо, как в склепе.

– Так и есть, – ответил Джон и гулко вздохнул. – Мы в нем словно взаперти. Кажется, езди куда угодно, только Стэйндроп объезжай стороной. Лишь туда нельзя, и только поэтому мы все себя чувствуем как в заточении. Одна радость: Вильямина да малыш Корвин. Девочка очень похожа на Гвен, и глаза точь-в-точь, как у нее, как у Робина. Не знал бы, что Мартина родила ее от Вилла, никто бы не разуверил меня, что ее отец – Робин. Только она не такая шумная и веселая, как Гвендолен. Чаще сидит за книгами или шитьем. И Корвин вот. Нашлепаешь его за шалости – ни за что не заплачет. Лишь глазами сверкнет так, что невольно обомлеешь. Будто Вилл тебя обжег взглядом, как бывало, когда что-то не по нем.

– А о Гвендолен и малышке Луизе никаких вестей?

– Нет и, как пообещал граф Линкольн, не будет. Леди Маред пыталась доказать, что воля ее внука нам не указ, но в последнее время примолкла. Занимается с Вильяминой, с ней одной и разговаривает, а так сидит молча у окна и прядет свою пряжу.

Сев на коня, Джон, прежде чем окончательно распрощаться с Эллен, сказал:

– Нелли, запомни: ты здесь только до зимы. В первый день декабря я приеду забрать тебя в Веардрун, хочешь ты того или нет. Может быть, и раньше наведаюсь, может нет, но к зиме собирайся домой. Джеффри выздоровеет и отправится своей дорогой, а ты одна зимой в лесу сгинешь.

Эллен согласно кивнула, и Джон, склонившись в седле, поцеловал ее. Пришпорив коня, он помчался прочь, и, как несколько дней назад, провожая Дэниса, Эллен долго махала ему вслед. Когда стих стук копыт Асгара, Эллен вернулась в дом. Убедившись, что Джеффри спит глубоким спокойным сном, она, чтобы занять себя, решила обиходить найденного Джоном бурого жеребца.

Выйдя из дома, Эллен отвязала коня, завела в постройку, служившую амбаром, конюшней и сеновалом, и поставила рядом со своей рыжей кобылкой. Почуяв соседку через деревянную перегородку, жеребец гортанно заржал. Кобыла откликнулась негромким приветливым ржанием.

– Тихо! – прикрикнула Эллен. – Успеете познакомиться.

Расседлав жеребца, она долго чистила его жесткой щеткой, потом расчесывала гриву и хвост. Жеребец стоял смирно и шумно вздыхал от удовольствия, которое доставляла ему забота Эллен. А у нее щемило сердце. Она так и видела, как Джон добрался до березовой рощи, как, оставив коня, идет вдоль могил и подходит к камню с именами Робина и Марианны. Зря она отказалась! Все равно Джеффри спит, и ничего бы с ним не случилось, съезди она с Джоном на кладбище. Окончательно расстроившись, Эллен закончила с чисткой бурого жеребца и, выпустив лошадей пастись на поляну к ручью, вернулась домой.

На пороге она встретилась глазами с Джеффри.

– Очнулся? С днем рождения! – поприветствовала его Эллен.

– Он в декабре, – ответил Джеффри слабым, но ясным голосом.

– Первый был в декабре в замке Лайонела Гисборна, второй в октябре в Шервуде, – усмехнулась Эллен, подходя к нему. – Как ты себя чувствуешь?

– Слабость, – ответил Джеффри. – Не могу рукой пошевелить. Действительно как младенец!

Эллен дотронулась до его лба и с удовлетворением отметила, что жар окончательно спал. Лоб был прохладный и влажный от испарины.