Дружба, зависть и любовь в 5 «В»

– Клянусь, что буду хранить тайну своего родного штаба, – произносила Оля заунывным голосом. – Клянусь приходить сюда по первому требованию, когда позовёт мой главный командир.

Девочки повторяли: «…по первому требованию, когда позовёт мой главный командир».

Торжественный момент.

В конце Оля произнесла в полной темноте:

– И никогда не открою тайну врагам-мальчишкам, как бы ни просили. Клянусь.

И Оксана с Ларисой сказали:

– Клянусь.

После этих слов Оля зажгла фонарик. Его тусклый свет показался Ларисе ярким и тёплым после чёрной тьмы. А Оля сказала своим нормальным голосом:

– Лариса, завтра принесёшь в школу две батарейки для фонаря, круглые, по семнадцать копеек.

– У меня нет, – растерянно ответила Лариса. Это была последняя надежда. Может быть, раз у неё нет батареек, её прогонят из этого штаба? Какая Людка противная: не пошла, и ничего. Сидит себе дома, в тепле. А тут лазишь по скрипучим лестницам и по страшным тёмным чердакам. – У меня, Оля, нет батареек.

– Вечно ты, – сказала Оля. – Ладно, батарейки я сама достану. А ты, Лариса, принесёшь тряпку. Тряпка у тебя есть? Или тоже нет?

– Тряпка есть, – упавшим голосом ответила Лариса. – А зачем?

– Пол мыть. Тряпку и ведро. Или ты любишь в грязи сидеть?

Лариса поняла, что никуда ей от них не деться. Придётся сюда ходить и хранить дурацкие тайны и принимать какие-то секретные решения.

– А у меня есть веник, – сказала с готовностью Оксана. – Я принесу.

Оксане очень хотелось, чтобы Оля её похвалила.

– Оксана молодец, – сказала Оля, как будто услышала Оксанино желание. – Принесёшь веник и несколько конфет.

Звёздочка пропала

Серёжа прибежал домой, открыл дверь, вошёл в переднюю. Звёздочки не было. Почему она не встречает его? Неужели не услышала, как он открыл дверь? Такого ещё не случалось…

– Звёздочка! Звёздочка! – позвал Серёжа.

Сейчас она вылетит из комнаты, хвост трубой, радостная кошка. Она так любит, когда Серёжа возвращается домой. А Серёжа хорошо понимает её радость: скучно сидеть дома одной. А когда он приходит, можно не скучать, можно поесть рыбы, можно побегать за бумажкой, привязанной к нитке, и делать вид, что принимаешь бумажку за живую мышь. Можно забраться Серёже на колени и лежать, свернувшись, пока он учит стихотворение или решает примеры. А можно, если, конечно, Серёжиной мамы нет дома, носиться по квартире, цепляться за шторы, качаться на них, как на длинных ветках дикого дерева в диких джунглях качаются дикие кошки. Звёздочка так радуется Серёжиному приходу, потому что при Серёже всё можно.

Но сегодня что-то случилось, сегодня она не вышла ему навстречу. Он звал её громко, но в квартире было пусто и гулко.

У Серёжи внутри всё оборвалось: Звёздочки нигде не было. Совершенно автоматически он прошёл в кухню, положил на её блюдце кусок рыбы, остальную рыбу сунул в холодильник. Он сам не понимал, зачем всё это делает. Он уже знал – кошки нет.

Звёздочки больше нет у Серёжи. Как это могло случиться? Она, Звёздочка, никогда не выходила из квартиры, жила дома и никуда не стремилась. Даже на балкон не любила выходить, только смотрела сквозь балконную дверь на воробьев. А они прыгали по балкону, рядом, но не очень сильно занимали кошку. Смотрела, будто в кино. Не кидалась она на балкон даже ради охоты на воробьёв. Наверное, Звёздочка помнила о своих прежних скитаниях по холодным улицам, когда она была ничьей кошкой. Тогда её не любили, не кормили, не звали Звёздочкой, не пускали спать на тёплый диван. И Серёжа был абсолютно уверен – кошка не убежит, не потеряется, не попадётся злым людям. Он был спокоен, а она пропала. Как? Почему? Этого он не знал.

Серёжа выбежал во двор – надо было что-то делать. Не должна же Звёздочка уйти далеко, где-нибудь она близко. И если услышит Серёжу, то обязательно отзовётся. Не может Звёздочка не отозваться, она же любит Серёжу. Она всегда мурлыкала, когда он гладил её. Прижималась боком к его ботинку. Жмурила глаза, когда он чесал её за ухом.

– Звёздочка! Звёздочка!

Серёжа бежал по дворам. Заборов не было, один двор переходил в другой двор, и Серёжа во всех дворах звал свою Звёздочку, и всё меньше надежды было в его голосе.

Стало темно.

Пьяный человек стоял у подъезда.

– Корову, что ли, ищешь? – и засмеялся, довольный шуткой. Голос у него был зыбкий.

Тусклая лампочка освещала приземистую фигуру в мятой шляпе с обвислыми полями.

– Кошку.

Серёже сейчас было не до того, какой человек перед ним. Может быть, как раз этот что-нибудь знает про Звёздочку.

– Кошку ищу. Не видели? Сама жёлтая, называется палевая. Мордочка чёрная и хвост чёрный. Зовут Звёздочка.

– Звёздочка – смех. Кошек так не зовут. – Тёмная тень покачалась перед Серёжей и погрозила пальцем. – Кошку зовут Мурка. Или, в крайнем случае, Барсик. Кота.

– А мою – Звёздочка. – И стал громко звать: – Звёздочка! Звёздочка!