Друиды Русского Севера

Примечательно, что археология и лингвистика тут косвенно «подкрепляют» друг друга. Согласно данным сравнительного языкознания, борейский праязык существовал 13–15 тыс. лет; тогда борейская протоцивилизация должна быть на несколько тысячелетий древнее, так как изменения в этой глубоко традиционной модели должны были происходить медленно. Но и палеолитические поселения указанных традиций существовали, если не вдаваться в детали, в период от 13–15 до 20–25 тысячелетий назад. Так мы приходим на основе палеоклиматологических данных к некоторой усредненной «гиперборейской датировке» в 20 тыс. лет.

Возможно, следует связать с более древней, борейской протоцивилизацией «традицию тетрады», четверицы. Ведь именно в памятниках этой традиции часты изображения четырехконечных крестов — простой и, возможно, наиболее древний символ священного Полюса, а может быть, и полярного материка. Применительно к археологии Восточной Европы, пожалуй, действительно можно говорить о том, что памятники, обозначенные нами как борейские (днепровско-деснинские, «триадические»), в целом моложе «тетрадических» (моравских и донских).

Однако обе эти традиции вполне могли сосуществовать: ведь их истоки прослеживаются вплоть до мустьерской эпохи (до времен неандертальских, по общепринятой терминологии, хотя вопрос о неандертальском периоде и его роли в общем процессе антропогенеза в настоящее время подвергается пересмотру, и многие ученые склоняются к выводу, что неандертальцы явились побочной и бесперспективной ветвью эволюционного развития). Да и полярный символизм присутствует в обеих традициях. Коль скоро мы считаем символом Полюса изображения «сомкнутого креста», равноконечного креста в круге^{118}, то нельзя не отметить, что центр этой композиции иногда бывает обозначен тремя кругами, образующими равносторонний треугольник. Один из примеров — выкладки из камней в горах Алтая, исследованные Е. А. Окладниковой. Разумеется, они сложены не в палеолите, а много позже (I тыс. н. э.), однако в традиционных культурах священные символы воспроизводятся из тысячелетия в тысячелетие, и святилище, сооруженное даже в XX веке, может в своей основе воспроизводить палеолитические образцы, хотя, разумеется, строго доказать это весьма затруднительно.

В таком случае можно предположить, что центральная часть такой композиции, состоящая из трех кругов, обозначает Полярную Гору, подобную Горе Меру индуизма: треугольник (вершиной вверх) является одним из ее традиционных символов. Или же это три священных камня, на которых изначально «утвержден мир» — образ, известный еще византийской и древнерусской апокрифике христианской эры (косвенное указание на то, что и в таких сравнительно поздних источниках можно найти очень архаичные мотивы). Выходит, что «традиция триады» столь же глубоко связана с полярным символизмом, как и традиция, тяготеющая к изображениям «гиперборейского креста» и вообще к четверичным построениям.

Разумеется, числовой код — критерий вовсе не абсолютный, и эти выводы нуждаются в дальнейшей проработке и верификации какими-то иными, независимыми источниками. В дополнение к тому, что на четверице построены многие сакральные традиции Нового Света, можно указать, что она была священна и в пифагорействе, которое таким образом «встраивается» в линию духовной преемственности гиперборейской протоцивилизации. Это свидетельствует о справедливости заключений Б. А. Фролова относительно числовых ритмов палеолита: если бы «традиция тетрады» сохранилась лишь на американском континенте, эти заключения были бы менее убедительны.

Археологи, изучающие палеолит Восточной Европы, обратили внимание и на другие особенности тех направлений в духовной культуре, которые мы называем «традицией тетрады» и «традицией триады». В памятниках искусства первой из них (в Моравии и на Дону) центральное место заняли мамонт и другие млекопитающие, обитатели суши, но нет достоверных фигур рыб, змей. Напротив, в памятниках Поднепровья и бассейна Десны искусство не дало образцов «сухопутной» фауны, но есть фигурки птичек, а также рыб и раковин: искусство здесь отобразило представления главным образом о небесном и подводном мирax, тогда как мир земной, в его четырех кардинальных горизонтальных направлениях, нашел отражение в «тетрадической» культуре^{119}.

В контексте историософских построений XX века напрашивается сопоставление с традиционалистским разграничением «народов суши» и «народов моря», гиперборейской традиции и «атлантизма». Вероятно, определенный смысл в этом сопоставлении есть, но наверняка конкретно-историческая ситуация была сложнее. При механическом переносе этой парадигмы на двадцать тысячелетий назад под категорию «атлантизма» подпадают и истоки всей индоевропейской культуры, с чем не согласился бы ни один традиционалист.