Друид

Купец с уродливым носом громко рассмеялся и заорал, глядя на меня:

— Хочешь сказать, что вы всего лишь решили переселиться из одних земель в другие?! «Золотой народ» решил покинуть насиженные места? Да у вас с собой все ваши пожитки! Все золото вы везете с собой! Ты будешь утверждать, что вы решили отправиться к Атлантикусу? И ты совсем не видишь связи? Не понимаешь, к чему клонит Пизо?

— Да это все равно, как если бы Юлия прошла мимо Цезаря, непристойно виляя бедрами! — добавил Сильван.

Пизо осклабился:

— Вряд ли Цезарю представится более удобный случай захватить столько золота сразу. Ему не нужно осаждать города или воевать с хорошо организованной армией. Проконсул всего лишь нападет на народ, который вместе с женщинами, детьми и стариками отправился в нелегкий и долгий путь. Вы везете на телегах все свое имущество, а это значит, что на тех же самых телегах лежит и все ваше золото!

Фуфий Цита согласился с Пизо:

— Да, кельт, все верно. Я слышал, что ваш обоз растянулся от границы с германцами до самой Генавы. Больше пятидесяти миль. Для римской армии это будет чем-то вроде увеселительной прогулки. Словно отпуск, проведенный на Капри.

Пизо велел налить в свои кубок разбавленного водой кекубера и с усталым видом откинулся на спинку ложа. От огромного количества выпитого вина его глаза покраснели и сузились, в них появился странный блеск. Если честно, то услышанные мною рассуждения меня сильно раздражали и злили. Сам я даже не думал о таком повороте событий, ведь Рим был союзником кельтского народа… Я лично слышал, как князь эдуев, друид Дивитиак неоднократно повторял это Дивикону, пытаясь убедить его изменить свое отношение к римлянам.

— Не стоит из-за этого обижаться на Цезаря, — пробормотал Пизо, — поверь, в его желании напасть на кельтов нет ничего личного. Он относится к вам так же, как и к другим народам. Просто у проконсула слишком много долгов. А долги надо отдавать.

Все присутствующие в очередной раз оглушительно захохотали. Все, кроме меня, Ванды, Махеса Тициана и Нигера Фабия. Они искренне сочувствовали мне. Кретос избрал золотую середину. Услышав очередную шутку римлян, он сдержанно улыбался, но улыбка тут же исчезала с его лица, как только наши взгляды встречались.

— Цезарь уже задолжал кредиторам больше тридцати миллионов сестерциев. Этого вполне достаточно, чтобы начать войну.

— Что же, тогда мы не станем идти через римскую провинцию, — не сдавался я.

— Мне в самом деле очень жаль, друид, — ответил Пизо на мое возражение, — но, если понадобится, Цезарь будет преследовать ваш неспособный защищаться народ хоть до края света. Ему нужно золото кельтов. Как я уже говорил, он будет воевать не против вас. Он будет вести войну со своими огромными долгами.

Купец с уродливым носом, который был мне настолько несимпатичен, что я специально не запоминал его имя, спросил меня:

— Правда, будто вы, кельты, топите невероятное количество золота в реках, озерах и ручьях? В Риме ходят такие слухи.

Я не стал отвечать на его вопрос, а лишь молча смотрел в сторону, стараясь ни с кем не встречаться взглядом.

— Неужели вы действительно собираете в реках золотые самородки и золотой песок, переплавляете их в слитки и делаете украшения, чтобы потом опять бросить в воду? — Торговец сделал длинную паузу, чтобы остальные могли вдоволь посмеяться, а затем продолжил: — Я слышал, что вы даже добычу, захваченную во время битв или набегов на другие племена, приносите в жертву богам воды. Каждого коня, каждый меч и щит, все золото и монеты.

Да, это в самом деле так. Ведь мы сражаемся не из-за добычи. Нами движет желание прославиться, а не стремление захватить чужие земли и создать гигантскую империю. Но я не стал объяснять это римлянам, которые все равно не поняли бы меня, а только продолжили бы насмехаться. Сейчас, когда я смотрел на гостей, сидевших в шатре Нигера Фабия, мне в самом деле казалось, что это не люди, а гиены и стервятники.

— Скажи нам, правда, что только друиды знают, какие водоемы считаются священными?

Я лихорадочно пытался найти подходящий ответ, чтобы с честью выйти из затруднительного положения. Тем временем Пизо, глядя на меня, выковыривал из зубов застрявшие кусочки мяса.

— Насколько я понимаю, все это золото, серебро, украшения и оружие остается на дне озер и рек. Не так ли? Если предположить, что одни и те же водоемы используются кельтами для жертвоприношений с незапамятных времен, то мне даже трудно представить себе, какие богатства могут скрываться в реках и озерах на территории Галлии.

Римский купец с уродливым носом серьезно взглянул на меня, в его свиных глазках светилась жадность.