Друид

Однако Цезарю снова пришлось столкнуться с той же проблемой, которую он пытался решить под Генавой. Он хотел воевать, но ни одно галльское племя не горело желанием вступать в конфликт с римлянами.

В январе один из гонцов Цезаря прибыл в наш лагерь. Он привез почту только для Лабиэна. Позже, во время одной из бесед, легат сказал нам всем, что ему сообщили, будто белги [62]собираются пойти войной на Рим. Это произошло в канцелярии в присутствии полудюжины офицеров и писцов. Едва услышав такое заявление, мы сразу же поняли — оно не соответствует действительности. Однако мы не могли сидеть сложа руки. Лабиэн отдал нам приказ начинать очередное наступление на невидимом фронте передаваемых в Рим новостей. Цезарь хотел усилить свои войска, базировавшиеся в Галлии, еще двумя дополнительными легионами, и нуждался в разрешении сената. Он пошел на этот шаг, хотя прекрасно понимал, что сенаторы до сих пор не одобрили резолюцию, которая официально разрешала бы ему командовать одиннадцатым и двенадцатым легионами! Чтобы найти очередное оправдание военным действиям в Галлии, являвшимся на самом деле личной войной Цезаря, нам, писарям, отдали приказ упоминать об исходящей от белгов опасности во всех письмах, которые мы писали по просьбе легионеров.

Конечно же, помогая солдатам, мы не добавляли ничего от себя в их послания. Но мы давали им советы и говорили, что их родные и друзья, живущие в Риме и в других городах, будут считать их настоящими героями, если в письме они хотя бы мимоходом упомянут о свирепых белгах. Наличие в посланиях хотя бы одного пассажа об опасности, которую якобы представляли собой эти племена, стало такой же неотъемлемой их частью, как слова «valete semper», завершавшие любое письмо. А ведь я не раз убеждался на собственном опыте: чем чаще ты рассказываешь какую-нибудь историю, тем лучше она становится. Нет, она не становится от этого правдоподобнее. Она становится лучше…

Тем временем белги в самом деле начали проявлять беспокойство. Они заметили, что совсем рядом с их землями расположилось огромное войско, состоящее из четырнадцати тысяч римских солдат, которые остались зимовать под Весонтионом и, очевидно, не собирались в ближайшее время возвращаться на территорию провинции Нарбонская Галлия. Наверняка белги были не настолько глупы, чтобы сделать из донесений своих разведчиков вывод, будто все эти легионеры обосновались на севере Галлии, чтобы тщательно исследовать местную фауну. Скорее всего, их друиды и вожди прекрасно понимали, что все это войско отправится дальше, как только растает снег и высохнут дороги.

С наступлением весны события начали развиваться именно таким образом. Все проблемы с обеспечением легионов продовольствием были успешно решены, Цезарь присоединился к своему войску и за две недели ускоренным маршем привел восемь римских легионов к границе с землями белгов. На западе Ренус считался естественной границей, за которой начиналась территория, принадлежавшая германцам, поэтому действия Цезаря показались мне вполне логичными и последовательными — он отправился со своими легионами на север, до самого устья реки, чтобы иметь возможность защитить свои завоевания в Галлии.

Здесь проконсулу тоже пришлось иметь дело со множеством разрозненных племен, которые в типичной для кельтов манере враждовали между собой, отстаивали свои торговые интересы и стремились сделать все возможное, чтобы занять господствующее положение, подчинив своей воле остальные племена. Более того, даже вожди одного и того же племени, происходившие из разных семей и кланов, не могли действовать сообща, поскольку считали друг друга заклятыми врагами.

Точно так же, как эдуи в Средней Галлии, ремы [63], даже не пытаясь сопротивляться, вышли из антиримской коалиции и предоставили Цезарю заложников и солдат для его войска. Они обеспечивали легионы проконсула зерном и продовольствием, а также позволяли римскому войску беспрепятственно входить в любой оппидум. Таким образом, не выиграв ни единой битвы, Цезарь захватил огромную территорию и обеспечил наличие необходимой инфраструктуры, позволяющей ему, даже находясь далеко от границ своей провинции, сражаться против белгов, многочисленные племена которых объединились под властью Гальбы, царя суессионов [64]. Итак, восемь легионов Цезаря — пятьдесят тысяч человек вместе со вспомогательными войсками — должны были в ближайшее время начать военные действия против врага, превосходившего их численностью в три раза.