Другая жизнь

— Что будем делать? — озвучил общий вопрос Андо.

Лафрак осторожно раздвинул ветви, заменявшие дверь, и выглянул наружу. Несмотря на хлипкость стен, звуки происшедшего в хижине никого не потревожили: всё произошло слишком быстро. Однако, возможно, ещё и потому, что грохот у причала, не прекращавшийся с начала их встречи, заглушал всё прочее.

— Они там разбивают наш скаттер, — догадался вдруг Лафрак.

•

Бертон торопил плотников. Чтобы залатать и укрепить большой плот, сделав его пригодным к экспедиции на Другой остров, их старшина Фарко попросил два дня. Бертон приказал справиться за сутки. Беглецов нужно было догнать, схватить и наказать. Если этого не сделать именно сейчас, установившийся порядок поколеблется. В последнее время появилось слишком уж много сомневающихся. Пока ещё они предпочитали шептаться по углам, не высказываясь открыто, как смутьян Гай, но Бертон знал всех наперечёт. И кузнеца Тиласа, и того же Фарко, и даже собственного племянника Кенвика, который лежал сейчас в своём доме с колотой раной.

Очень удачно, что Кенвик и Гай схлестнулись. Кенвик не желал изменения законов Земли. Он претендовал на нечто большее — власть в посёлке, считал себя сильным и умным. Но его силы и ума не хватило даже на то, чтобы избежать удара клинка мальчишки Гая. Теперь Кенвик не скоро оправится, а выздоровев, сделается намного тише. Но во имя сохранения законов Гай должен быть пойман и наказан.

Бертон не сомневался, что беглецы никуда не денутся. Если они до сих пор ещё не погибли, вряд ли отважатся пуститься в дальнейшее плавание на утлом челноке, а соорудить надёжный плот у них не хватит ни времени, ни сил. Да если бы они и попробовали, большой плот Земли, направляемый усилиями десятков гребцов, легко их настигнет. Другой остров действительно постепенно приближался, и коль подталкивающие его медленные и переменчивые течения болота не сменят направление, может быть, удастся удержать его здесь, увеличив территорию Земли вдвое. Случись такое — можно было бы отменить ограничения на умножение семейств, сразу же лишив многих главного повода для недовольства. Но вначале следует изловить и примерно наказать беглецов. Каждого в меру совершённых им проступков.

С этими мыслями Бертон шёл по посёлку, когда к нему подбежал Фарко и с молящими интонациями принялся объяснять, что выполнить работу за сутки они не смогут, потому что за это время не успеет застыть скрепляющий доски и брёвна млечный камышовый сок.

Бертон не обрушился на него с проклятиями и обещанием кары, чего Фарко опасался. Он лишь хмуро выслушал и просто велел поторопиться, поэтому Фарко удалился вполне удовлетворённый. Бертон тоже остался доволен тем, как вёл себя старшина плотников. Власть его на Земле пока что оставалась незыблемой. Поэтому он решил не беспокоиться из-за того, что беглецов поймают позже, чем он рассчитывал…

•

Лягушек на острове не было. Никем не тронутая трава выше человеческого роста вперемежку с кустарником начиналась сразу от берега. Гай рассекал ударами ножа мясистые стебли, прокладывая тропу к центру острова, но, когда увидел справа просвет в зелёной стене, повернул туда. Он сделал ещё несколько взмахов и очутился на краю круглой ямы, на дне которой вяло шевелилась живая плоть. Шагавшая за Гаем Рива ткнулась ему в спину, и Гай взмахнул руками, удерживая равновесие, чтобы не свалиться вниз.

— Ой! — сказала Рива. — Лизуны. Копошившиеся в яме толстые плоские существа длиной в руку почуяли тепло пришельцев и поползли вверх, слепо поводя безглазыми мордами. Гай присел, выставил руку. Передний лизун ткнулся в ладонь мокрым носом, начал было присасываться, но тут же разочарованно отвалился. Люди его не интересовали. Лизуны в этом выводке оказались уже почти взрослыми. Через несколько дней они пророют ход сквозь толщу острова и отправятся искать хозяев и кормильцев — придонников или крупных рогачек. Присосавшись к их телам, лизуны будут путешествовать, пока не настанет время спаривания и кладки яиц. Но пока они были здесь, что весьма порадовало Гая и его спутников. На Земле они не водились, поймать их считалось настоящей удачей, потому что нежное мясо лизунов было очень вкусным. Его сушили и вялили впрок, но лучше всего отведать его свежим и сырым. Через некоторое время Гай почувствовал — начался небольшой подъём, что укрепило его надежду на успех, ибо деревья растут только на старых островах, накопивших достаточно почвы. А ещё через несколько десятков шагов травяные заросли закончились, и они вступили в рощу. Это была замечательная роща — почти такая же большая, как на их родном острове, со старыми деревьями и — самое главное! — с молодыми, пригодными для изготовления лодки. Ровные, чуть сужающиеся кверху стволы высотой не менее пятнадцати шагов и толщиной в два мужских обхвата.

— Я же говорил! — радостно закричал Гай, не желая сдерживаться. — Я знал, что здесь есть деревья! У нас будет лодка!