Другая жизнь

Эти мысли вызвали еще более глубокое всепоглощающее чувство удовлетворения и счастья – словно ты находишься в комнате, полной игрушек, из которых уже вырос, а все твои друзья мечтают их иметь. Такие ощущения могут казаться банальными, только если тебе уже лет девяносто, и если это верно, то только ради этого стоит мечтать скорее приблизиться к этой дате. Похожее происходило с ним, когда он увидел дома в районе Виндзор, роскошь начала двадцатого века поразила его. Объем работ, проделанных, чтобы украсить крыльцо деревянной филигранной отделкой, казался невероятным; еще впечатляло то, что все это было идеально отреставрировано; любуясь великолепием архитектурных деталей, Джексон подумал: они могут себе это позволить. Такая щедрость сродни тому, когда вы, разбирая одежду в шкафах, не раздумывая, отбрасываете в кучу ненужных вещей чуть стоптанные, но все еще хорошие ботинки и испытываете при этом не боль, а радость от возможности так поступить. Они могут себе это позволить: не только обед по воскресеньям в Бей-Ридж, чтобы продемонстрировать родителям, что он не неудачник, – правая рука Шепа Накера, а потом и менеджер, – но и в любой другой день обедать так, как в воскресенье. Благодарственные письма, тайком утираемые пятна от соуса; термостойкие упаковки, которые возможно разрезать лишь садовыми ножницами, лучшее программное обеспечение. Рамадан, День Колумба, пикники. Самостоятельность, рецепты бананового хлебы, «Амазон-точка-ком». Прыжки на эластичном канате, нападения террористов и влюбленность. Космические станции, хиджаб, мужское облысение. Демонстрации в защиту прав, холодильники, не требующие разморозки, соблюдение необходимой длины в одежде; ароматизаторы для новогодней елки, покушение на президента, выставка работ, посвященных апартеиду. Микрокредиты, лечение пиявками, объединения, выступающие против экспериментов над животными. Проблемы в секторе Газа и генномодифицированная кукуруза; договоры на использование ядерного оружия, программа сокращения потребления соли, обогащенная вода. Наркотики, поддельные лекарства, вандализм на автобусных остановках; счастливые номера, любимые цвета, коллекции пуговиц. Племенные шрамы и музыкальные премии; чайные церемонии, стрижки под машинку и альтернативная энергетика. Художественные фильмы, пятая поправка, прогноз погоды; разведка в арктических районах и мобильные телефоны. «Диета южного пляжа», грубость старшим, сражение при Ватерлоо; паранджа, полог кровати, семейные ценности, стельки и Европейский союз. Самодельные взрывные устройства, ВВП и МРЗ, обувь «Гортекс», сокращение поставок газа, советы по садоводству: его тошнило от всего этого. От людей и их мерзости.

По тому, что верхний замок был заперт, Джексон понял, что дома никого нет. У Хитер после школы был семинар, а Кэрол повезла Флику на консультацию к диетологу. Он поспешил спуститься в подвал. Достал металлический ящик, в котором в трех картонных коробках хранились деревянные дубовые доски, оставшиеся после того, как они меняли пол в комнате Хитер, поскольку поставщик не согласился принять их обратно. Он ошибся в измерениях площади небольшой спальни и заказал слишком много материала. Он потом еще долго возмущался, что пришлось потратить лишних пятьсот долларов из-за того, что компания отказалась забрать излишки; ведь это была его арифметическая ошибка. Он много сил тратил в жизни впустую; если его энергию можно было бы использовать для освещения дома, то они бы жили при ярком свете совершенно бесплатно.

Повернув ключ, который много месяцев бесполезно болтался на цепочке, он снял висячий замок и вытащил коробки. Джексон восхищался страной, которая так просто дает возможность гражданам получить желаемое – не говоря уже о том, что с него еще даже не потребовали 639,95 доллара, тогда как он уже задолжал больше стоимости дома. Черт, может, США все же свободная страна.

Поднявшись на кухню, он открыл ящик. Гнев оттого, что он не нашел искомого, даже для него стал неожиданным сюрпризом; от злости он так сильно дернул за ручку,, что ящик рухнул на пол. Грохот ложек, венчиков и лопаточек отдавался звоном в голове, разлетевшиеся в стороны подставки для яиц, ситечки для заварки, пресс для чеснока и кокотницы для жюльена еще раз подтвердили его новый девиз: они могут себе это позволить. Он удивился своему спокойствию, с каким складывал всю утварь во второй ящик, где и обнаружил стальной точильный прибор. Многие понятия не имеют, как им правильно пользоваться, и только портят ножи. Он вспомнил, сколько сам мучился, пока, наконец, не стал настоящим мастером заточки, и сейчас ему было приятно, что он приобрел определенный опыт к тому моменту, когда это пригодилось.