Дрожь в основании ада

Взрывы разрушали крыши и стены, и люди, которые сгрудились вокруг каминов, или чинили изношенное оборудование, или спали в своих одеялах под кучами соломы, спотыкаясь, поднялись на ноги, когда арктический холод пронесся по пятам за разрушениями. И не только на площади Сноу-Дрэгон. Еще больше минометов было установлено по всему восточному и южному периметру города. Большинство из них были М95, но их более легкие бомбы были вполне подходящими, и их было гораздо больше. Они были нацелены на самые дальние дома и сараи, которые были превращены в казармы, под руководством корректировщиков, размещенных среди снайперов-разведчиков и передовых рот 8-й бригады. Крыши разрушались, стекла и ставни вылетали наружу, когда бомбы взрывались внутри домов, загорелось сено, которое в самом сердце зимы в Норт-Хейвене было дороже золота, и повсюду раздавались крики шока и боли. Люди, пошатываясь, выбирались из внезапного ада на пронизывающий холод, многие были полуодеты, а треть М95 стреляла противопехотными бомбами, рассчитанными на взрывы в воздухе, которые посылали циклоны шрапнели по их истекающим кровью рядам.

У каждого взвода поддержки были свои заранее определенные цели, и минометные расчеты прокладывали себе путь к окраинам города, методично разрушая его здания. Несмотря на кровавую бойню, офицерам и сержантам гарнизона удалось восстановить какое-то подобие дисциплины и порядка. Сержанты в кожаных доспехах выкрикивали приказы, отправляя людей на назначенные им позиции в окопах, вырубленных в ледяной земле. Другие сержанты и офицеры — те, у кого был самый быстрый ум, те, кто понял, что даже если они переживут атаку, им все равно придется столкнуться с зимой, — отправили часть своих людей обратно тушить пожары и спасать любую зимнюю одежду и припасы, которые они могли захватить из огня.

На восточной стороне пехота, мчавшаяся к передовым траншеям — в основном из 3-го полка дивизии «Сент-Фрейдир», — внезапно попала под точный шквальный ружейный огонь. Две разведывательно-снайперские роты майора Дайэсейила проникли на расстояние тридцати ярдов от траншей под прикрытием русла речки и маскировочного эффекта их белых снежных комбинезонов. Они терпеливо пролежали в снегу несколько часов, беззвучно ожидая, пока не прозвучали первые минометные выстрелы. Затем они поднялись на ноги с градом ручных гранат, примкнув штыки к своим выбеленным винтовкам М96.

Укрепления были более примитивными, чем что-либо допустимое для ИЧА. Во-первых, потому, что было так трудно вырубать их в мерзлой земле, а во-вторых — и это еще хуже — потому, что никто на самом деле не ожидал, что они понадобятся до весны. Было бы достаточно времени, чтобы углубить траншеи, построить повыше мелкие брустверы, прежде чем еретики смогли бы продвинуться так далеко. Больше усилий было затрачено на блиндажи, расположенные вдоль траншей, но это было главным образом потому, что они также служили более уютными, лучше изолированными казармами для пехотных рот, назначенных для их укомплектования. И уж точно не потому, что кто-то ожидал настоящего нападения, а у испуганных часовых, чьи умы были отуплены как рутиной, так и холодом и голодом, не было ни единого шанса. Они были сметены в первом порыве, прежде чем большинство из них даже осознали, что подверглись нападению, и пехотные взводы, укрывшиеся в этих блиндажах для тепла, получили лишь небольшое дополнительное предупреждение. Они только начали выбегать из них, когда снайперы-разведчики прибыли к ним с градом пуль и штыков. Люди, которые обычно стояли бы на своем перед лицом самого яростного нападения, уступили, поддавшись панике, порожденной неожиданностью, а не трусостью. Десятки людей пали под огнем снайперов-разведчиков, другие с криками падали, когда в них вонзались штыки, и даже когда они умирали, ужасный дождь минометных снарядов удваивался и умножался в ярости позади них.

Защитники отступили. Они не просто «отступили», они были разбиты. Многие выбрасывали оружие, которое могло помешать их бегству. Другие бежали обратно в блиндажи, из которых они вышли, только для того, чтобы обнаружить ужасающую глубину своей ошибки, когда снайперы-разведчики забросали их гранатами и превратили их защиту в склепы. И пока один взвод в каждой разведывательно-снайперской роте решал эту проблему, три других рассредоточились по захваченным траншеям. Они нашли огневые позиции среди тел защитников, и большинство из них сняли внешние перчатки со своих правых рук, оставив только трикотажные перчаточные вкладыши, чтобы было удобнее управлять рукоятками затворов и спусковыми крючками.