Дрожь в основании ада

— Некоторые из нас, включая меня, истолковали отрывок, в котором он записал свое решение начать использовать «испанский», чтобы предположить, что оно пришло из какого-то времени или места, предшествовавшего Сотворению Мира. В сочетании с несколькими другими загадочными ссылками это можно было почти прочитать как утверждение, что все Адамы и Евы были… где-то в другом месте до того, как появился Сейфхолд.

Ее темные глаза внезапно стали очень пристальными, сверля его, как два лезвия, но она продолжала спокойно, почти спокойно.

— Даже те из нас, кто читает это таким образом, разделились во мнениях о том, где могло быть это «где-то еще». Большинство из нас интерпретирует это как доказательство того, что даже архангел не мог создать душу — что Сам Бог должен быть единственным Творцом в этом смысле — и что все эти Адамы и Евы были с Ним, пока архангелы готовили мир, в котором они будут жить. Но многие из нас думают, что с таким же успехом он мог бы иметь в виду, что Адамы и Евы жили и дышали в совершенно другом мире, и что Бог и архангелы привели их сюда из этого другого мира, вместо того, чтобы сначала дать им жизнь в День Творения. Это существенное различие, и я часто думала, что мы могли бы найти ответ на него, если бы он написал «испанские» части на чем-то, что мы могли бы прочитать. Или, — добавила она, приподняв обе брови, — что, во всяком случае, могла читать община сестер.

— Я мог бы кое-что попробовать, — медленно признал он. — Не могу обещать результат. И вам придется доверить мне дневник — или, во всяком случае, его подлинную копию.

— Либо мы в конце концов будем очень доверять друг другу, Мерлин, — сказала она, — либо для кого-то это закончится очень плохо.

Она казалась необычайно спокойной для женщины, которая уже признала, что «сестры святого Коди» — кем бы они, черт возьми, ни были — убили неизвестное количество молодых женщин, чтобы сохранить свою тайну. С другой стороны, если они завербовали ее, когда ей было всего пятнадцать, она провела в этом сестринстве больше тридцати пяти лет — тридцать два стандартных года.

— В любом случае, — сказала она, — к тому времени, когда война против падших подходила к концу, святой Коди начал сомневаться во многом из того, что ему сказали архангелы. Из тех частей, которые мы можем прочитать, мы знаем, что он встретил кого-то — сражавшегося до конца на другой стороне, — кто убедил его, что случившееся с рифом Армагеддон не обязательно доказывает, что Шан-вей впала во зло. Если уж на то пошло, после разговора с ним Коди задался вопросом, действительно ли сам Лэнгхорн выпустил Ракураи на риф Армагеддон. Падшие, которые поддержали борьбу Шан-вей после разрушения рифа Армагеддон, настаивали на том, что именно Чихиро и Шулер обратились ко злу, а не Шан-вей, но Коди всегда отметал эти утверждения в сторону. В конце концов, Шан-вей была Матерью Лжи, не так ли?

— Но, согласно его дневнику, не все сейджины сражались под знаменами Чихиро и Шулера, что бы ни говорили нам сегодня Свидетельства. Вместо этого некоторые сражались за падших. Архангелы и Мать-Церковь называли их демонами, но Коди встречался с ними мечом к мечу. Он начал сомневаться в их демонической сущности еще до того, как один из них победил его, и его сомнения стали еще сильнее после того, как «демон» не только пощадил его жизнь, но и открыл ему совершенно другую правду. Не знаю точно, в чем заключалась эта правда — вскоре после этого он начал писать части своего дневника на испанском языке, — но это заставило его усомниться, на чьей он стороне. Потребовалось время, чтобы эти вопросы созрели, и к тому времени, когда они созрели, война против падших была почти завершена. Мятежные младшие ангелы почти все были выслежены и уничтожены. Сервиторы, сражавшиеся за архангелов, в основном отступили к Даун Стар, оставшиеся «демоны», сражавшиеся за падших, были отброшены в их последнюю крепость в горах Десолейшн, и архангелы, должно быть, готовили свое последнее нападение.

— И на этом дневник заканчивается.

Мерлин уставился на нее.

— И на этом все заканчивается?

— Да, — вздохнула она. — Он никогда не записывал свои намерения — если только он не делал это по-испански, — но сестры традиционно считают, что он решил задать свои вопросы непосредственно архангелу Шулеру, архангелу, которому он больше всего доверял, чтобы тот ответил на него полностью. Правда это или нет, но он совершил последнее путешествие в Зион… и умер там.

— Как он умер? — тихо спросил Мерлин, и Ниниан покачала головой.