Дрожь в основании ада

Голос великого инквизитора затих, и глаза Рейно сузились еще немного. Затем они расширились, и выражение его лица стало совершенно пустым, когда он понял, что только что увидел в глазах Клинтана.

Неопределенность. Возможно, даже страх.

Шулер! Это страх, — подумал архиепископ, и по его спине пробежала сосулька.

Единственной эмоцией, которую он никогда не видел, чтобы Клинтан проявлял — во всяком случае, не более чем на мгновение, — был страх. И уж точно он никогда не видел неуверенности. Сила великого инквизитора была основой его личности. Способность уничтожать своих врагов, поражать их всей непобедимой силой Бога и Матери-Церкви была той линзой, через которую он видел весь мир. Другие люди боялись его; любое другое соглашение было немыслимо. И хотя иногда он мог ошибаться в какой-то проблеме или решении, он никогда не был неуверен; это было еще одной фундаментальной чертой его характера. Но теперь…

Он больше беспокоится об Уиршиме и армии Силман, чем хочет признаться даже самому себе, — подумал Рейно. — Он мог бы махать руками над тем, что случилось с армией Шайло, но не над этим. Армия Шайло была светской армией, со светскими командирами, которые явно облажались из-за численности, поэтому он мог отмахнуться от того, что с ними случилось. Кроме того, Шайло и Саутмарч были второстепенными театрами, насколько он понимал.

Но все по-другому, когда он начинает говорить об армии Божьей. Он возлагает много надежд на могущественное воинство, но насколько это связано с тем, что он должен? Потому что у него нет другого выбора? Потому что правда в том, что единственная армия, которой он по-настоящему доверяет, — это собственная армия Матери-Церкви. Это настоящая причина, по которой он так зол, что Мейгвейр и Дючейрн продолжают говорить ему, что у нас просто недостаточно оружия, чтобы вооружить армии такого размера, как те, которые он тоже хочет бросить на еретиков. Он чувствует, что ситуация выходит из-под его контроля, и эти проклятые Шан-вей листовки, распространяющиеся по всем храмовым землям, кулак Кау-Юнга, и то, как даже наши собственные инквизиторы отступают в лагерях — все это — только усугубляет ситуацию.

Он действительно начинает думать, что Мать-Церковь может проиграть джихад.

Уиллим Рейно много раз в своей жизни видел испуганных людей. Действительно, архиепископ, который был заместителем инквизиции, привык видеть страх. Но не в Жаспаре Клинтане. Не в самом великом инквизиторе.

— Вы действительно верите, что викарий Аллейн по какой-то причине обманул бы вас в чем-то подобном, ваша светлость? — спросил он болезненно нейтральным тоном.

— Полагаю, что у него никогда не было достаточно стали в позвоночнике для генерал-капитана Матери Церкви в подобное время, — категорично сказал Клинтан. — Он всегда был готов броситься в тень, спрятаться в своем углу, когда ситуация становилась немного напряженной. И я верю, что в нем достаточно крысопаука, чтобы начать думать о «стратегиях выхода», чтобы спасти свою никчемную шкуру.

Бедарист, — размышлял Рейно, — вероятно, назвал бы это «проекцией», хотя у него и не было намерения указывать на это.

— Что за «стратегия выхода», ваша светлость? — вместо этого спросил он.

— Думаю, что одна из причин, по которой он подлизывался к Дючейрну, — это надежда, что они вдвоем смогут сформировать единый фронт против меня, — ответил Клинтан. — Он, вероятно, предпочел бы Тринейра, но Замсин знает свое место. — Великий инквизитор злобно улыбнулся. — Наш уважаемый канцлер не собирается перечить мне, что бы ни случилось. Итак, Аллейн смотрит на Робейра, и пока это работает на него, потому что, как бы мало я ни доверял им обоим, джихаду нужны они оба. По крайней мере, сейчас. Но правда в том, что Аллейн более… расходный материал из них. Я всегда могу найти кого-нибудь другого, чтобы управлять армией, но Робейр — единственный, кто начинает понимать, как оплачивать счета. Впрочем, Матери-Церкви он тоже не всегда будет нужен, и когда придет время…

Рейно кивнул. Они с Клинтаном достаточно часто обсуждали планы великого инквизитора в отношении Робейра Дючейрна после джихада.

— Дело в том, что Аллейн становится слишком большим для своих штанов, — сказал Клинтан. — И как бы я ни доверял Симминсу, некоторые из его офицеров могут подчиняться Аллейну, даже если это означает мятеж против их непосредственного начальника. Меня бы это не слишком беспокоило — в конце концов, они все еще в шестистах милях от Зиона, — но они — ближайшая постоянная военная сила. Если бы они подняли мятеж в поддержку Аллейна, они могли бы добраться до города — или Храма — раньше, чем кто-либо другой.

— Вы серьезно верите, что викарий Аллейн замышляет какой-то переворот, ваша светлость?