Дрожь и оцепенение

- Фубуки, я даю вам слово чести, что я не делала ошибок нарочно.

- Чести! Что вы знаете о чести?

Она презрительно засмеялась.

- Представьте себе, понятие чести существует и на западе.

- А! И вы находите достойным уважения бесстыдно утверждать, что вы последняя дурочка?

- Я не думаю, что так уж глупа.

- Либо вы предательница, либо тупая: третьего варианта не существует.

- Существует: я это я. Есть нормальные люди, не способные переписывать колонны цифр.

- В Японии такой категории людей не существует.

- Кто же оспаривает превосходство Японии? -- сказала я, принимая сокрушенный вид.

- Если вы принадлежите к категории умственно-отсталых, надо было мне об этом сказать, вместо того, чтобы позволять мне доверять вам такую работу.

- Я не знала, что принадлежу к этой категории. Я в жизни еще не переписывала столько цифр.

- И, тем не менее, ваш случай любопытен. Ведь, чтобы переписывать цифры не требуется особого ума.

- Это точно. Я думаю, что это проблема всех людей моего типа. Если наш мозг не задействован, он засыпает. Отсюда и мои ошибки.

Фубуки оставила наконец свой воинственный вид, чтобы принять вид веселого удивления:

1. Ваш мозг должен быть задействован? Как это необычно!

- Это более, чем обычно.

- Ладно. Я подумаю о работе, которая задействует ваш мозг, - повторила моя начальница, явно забавляясь этим выражением.

- А пока, могу я помочь господину Унадзи исправить мои ошибки?

1. Ну, уж нет! Вы уже и так достаточно натворили!

Не знаю, сколько времени понадобилось моему злополучному коллеге, чтобы восстановить порядок в счетах, разрозненных моими стараниями, но мадемуазель Мори потребовалось два дня, чтобы найти занятие мне по силам.

Огромная папка ждала меня на столе.

- Вы проверите суммы командировочных расходов, - сказала она мне.

- Опять бухгалтерия? Я же вас предупредила о моей ограниченности.

- Это не имеет ничего общего с бухгалтерией. Эта работа задействует ваш мозг, - уточнила она с насмешливой улыбкой.

Она открыла папку.

- Вот, к примеру, отчет, который составил господин Сиранэ о своих командировочных расходах во время поездки в Дюссельдорф для того, чтобы компания возместила ему деньги. Вы должны пересчитать все до мельчайших сумм и установить, получается ли у вас тот же результат, что и у него, с точностью до йены. Поскольку многие счета выставлены в марках, вы должны производить расчет на базе курса марки на указанную на документе дату. Не забывайте, что курс меняется каждый день.

Так начался худший кошмар в моей жизни. С момента, когда мне была поручена эта задача, понятие времени исчезло из моей жизни, чтобы уступить место вечной муке. Никогда, ни одного раза мне не удалось прийти к результату, если не идентичному, то хотя бы сравнимому с тем, который мне приходилось проверять. Например, если служащий насчитывал, что Юмимото должна ему 93.327 йен, у меня выходило 15.211 йен или 172.045 йен. Ошибки просто преследовали меня.

В конце первого дня я сказала Фубуки:

- Я не думаю, что способна справиться с этой задачей.

- И, однако, эта работа задействует мозги! -- ответила она неумолимо.

- У меня не получается, - жалко призналась я.

- Вы привыкнете.

Но я не привыкла. Оказалось, что, не смотря на ожесточенные усилия, я была абсолютно не способна выполнить эту операцию.

Моя начальница завладела папкой, чтобы доказать мне, что это было легко. Она взяла досье и принялась с молниеносной скоростью стучать по калькулятору, даже не смотря на кнопки. Через четыре минуты, она сделала заключение:

- У меня получается тот же результат, что и у господина Саитамы, до единой йены.

И она поставила на отчет свою печать.

Подчиняясь этой новой несправедливости судьбы, я вновь принялась за свой труд. За двенадцать часов мне не удалось справиться с тем, что Фубуки осуществила за три минуты пятьдесят секунд.

Не знаю, сколько времени прошло, когда она заметила, что я не проверила ни одного досье.

- Ни одного! -- воскликнула она.

- Это правда, - сказала я, ожидая наказания.

На мое несчастье она ограничилась тем, что указала мне на календарь:

- Не забудьте, что папка должна быть закончена к концу месяца.

Уж лучше бы она выбранила меня.

Прошло еще несколько дней. Я была словно в аду: числа с запятыми и десятыми долями вихрем неслись мне в лицо. В моем мозгу они превращались в сумрачную магму, и я уже не могла отличить их друг от друга. Окулист сказал мне, что зрение тут было ни при чем.

Раньше я всегда восхищалась спокойствием и пифагорейской красотой цифр, теперь же они стали моими врагами. Калькулятор тоже желал мне зла. В числе моих психомоторных дефектов был следующий: когда мне приходилось нажимать на кнопки более пяти минут, моя рука вдруг становилась вялой, словно я погружала ее в густое и липкое картофельное пюре. Четыре моих пальца совершенно переставали двигаться, и только указательный палец еще как-то удерживался на поверхности, касался кнопок со странной неловкостью и медлительностью, словно копаясь в невидимом картофеле.