Дрожь

– Эй, Милла, – тихо говорит Кертис, когда я уже собираюсь зайти в отведенную мне. – Если замерзнешь ночью, ты знаешь, куда идти, чтобы согреться.

Саския поворачивается и смотрит на него со странным выражением лица.

– Думаю, что моя кровать теплее, чем его, – говорит Брент, стоя в дверном проеме.

Я бросаюсь в свою комнату, мое лицо пылает.

Спортсмены – физически крепкие люди. У нас много энергии, но иногда она оказывается неизрасходованной к концу дня. Поэтому предложение парней меня не удивляет. И мне нравится, как они все это подали. В их словах не было ни похоти, ни угрозы. Они просто предложили мне свои варианты, а я могу эти предложения принять или отклонить.

Когда я стою под душем, у меня дрожат ноги. Для них это в порядке вещей – вероятно, за обоими постоянно бегают девчонки, но мне еще никогда не делали таких откровенных предложений, да еще и одновременно два таких горячих парня. И очевидно, что два таких талантливых спортсмена будут так же талантливы и в постели.

Вода льется мне на голову. Они такие разные. Брент напоминает хорошо разношенную пару ботинок для сноубординга, в которых удобно и привычно.

А Кертис – это ботинки для сноубординга на следующий сезон. Я никогда не примеряла их и даже не представляла, что такие существуют, но если я их надену, то больше никогда не захочу их снимать.

Я закрываю глаза и наклоняю голову вбок, чтобы струи воды падали мне на лицо. Я все еще не отошла после двух моих последних расставаний с парнями. Этой зимой я могу завести только ни к чему не обязывающие отношения, чтобы было легко и весело. А в моих чувствах к Кертису нет ничего легкого и непринужденного, все как раз наоборот.

Но я не могу о нем не думать. Не лезет он у меня из головы! Проклятье!

Вода здесь идет тонкой струйкой, давление слабое, и в душе я не согреваюсь. У меня стучат зубы, когда я снова натягиваю на себя термобелье. Мои ноги сами несут меня в коридор. Я чувствую, что вот-вот сделаю ужасную ошибку, но я поднимаю руку.

Имеется и дополнительная сложность. Его сестра – моя самая главная соперница. Кертис – последний человек, с которым я могу позволить себе начать отношения.

Я делаю два шага по коридору.

И стучу в дверь Брента.

Глава 13

Наши дни

Воспоминания накатывают на меня волной, когда я стою в коридоре перед дверью Брента. Дверь раскрывается, и он стоит на пороге в термобелье от Burton, волосы еще влажные после душа, как и в тот раз, только куда более неуверенный.

На меня снова накатывает волна теплых чувств к нему.

– Можно мне войти?

Он отступает назад, темные глаза смотрят настороженно.

– Конечно.

У меня возникает желание его обнять, но я не хочу, чтобы у него создалось ложное впечатление. Я хочу знать, не сильно ли его била жизнь, но вопрос кажется слишком личным.

Мы стоим с Брентом и смотрим друг на друга. Я все еще не пришла в себя после того, что Кертис сказал в коридоре. Мы уловили запах духов Саскии.

В этом здании.

Нам это показалось? Боже праведный, я надеюсь, что показалось.

Доски пола кажутся ледяными, когда их касаются голые большие пальцы моих ног. Мне следовало надеть носки.

– У тебя в комнате также холодно, как и у меня, – говорю я. – Посмотри. Пар идет изо рта.

Брент снимает одеяло с кровати.

– Присаживайся.

Я устраиваюсь на тонком матрасе. Он опускается рядом со мной, но так, чтобы не касаться меня, и набрасывает одеяло нам на плечи. Мы садимся ближе к стене, прижимаясь к ней спинами.

Я пришла сюда, чтобы узнать, что Брент думает о происходящем, но теперь, оказавшись здесь, я не уверена, с чего начать. Мне очень не нравится эта пропасть между нами. Я больше не знаю, как себя с ним вести.

Раньше это было так просто. Я до сих пор помню, как десять лет назад на его лице медленно расплылась улыбка, когда он открыл мне дверь. Мне ничего не потребовалось говорить. Он просто взял меня за руку и повел к узкой кровати, забрался на нее после меня и выполнил свое обещание – прекрасно меня согрел.

Его татуировка чуть видна из-под рукава, теперь она несколько побледнела. Мой палец тянется к ней, я хочу к ней прикоснуться, но вовремя останавливаюсь. Я обращаю внимание на его часы – неоново-зеленые G-shock.

– А где Omega? – спрашиваю я. – Сломались?

– Продал их на eBay, чтобы провести неделю в Брекенридже.

Мне страшно хочется у него спросить, почему он прекратил участие в соревнованиях, но я боюсь, что мне не понравится ответ, поэтому я предпринимаю попытку просто поболтать ни о чем, пытаюсь восстановить связь, которая когда-то существовала между нами.

– Теперь за твои занятия сноубордингом платит Bummer? Это не самый дешевый вид спорта.

Его улыбка выглядит натянутой.

– Я иногда думаю о том, чтобы перебраться во Францию, – говорит он. – Если я выучу больше пяти слов на французском, то, может, так и сделаю.

Его лондонский акцент меня успокаивает.

А вот то, как он на меня смотрит, совсем наооборот. Он насторожен и закрыт. Он наклоняется вперед, достает из-под кровати бутылку виски и протягивает мне. Вероятно, прихватил из ресторана.

– Хочешь?

– Нет, спасибо.