Дрозд

Умывшись, Владислав тут же переступил через грань коридора и серой кухни. Он сел на узкий диван у самого окна. От его одежды пахло слабым потом, Владислав уже и не помнил, как долго он пролежал в своей постели. Он был уставшим и слишком замкнутым цепями своего прошлого. В какой-то момент Владислав даже не мог понять собственные мысли, которые постоянно лезли ему в голову. В особенности те, что заставляли его вспоминать о мёртвой девушке, которую было уже не спасти. И по какой-то причине она мучила его всеми днями и ночами, жесточайше напоминая о себе. Но ему никогда не спрятаться от кошмаров.

– Привет, – тихо сказал своей матери Владислав.

Татьяна слегка повернула на него голову и ответила теми же словами.

– Тебе сегодня на работу?

– Да. А тебе? – спросила она спокойно, всё ещё не поворачиваясь на сына. Владислав лишь смотрел на её блондинистый затылок.

Тот не отвечал, молчал, даже не придумывая какого-либо ответа. Он хотел признаться ей, а сейчас в нём появилось желание просто поговорить с матерью. Но он боялся этой беседы.

Она глянула на него из-за плеча одним глазом, после чего тут же устремила свой взгляд на порезанные овощи.

– Что с лицом? – спросила его мама.

– Ты же знаешь ответ, – сказал ей он.

После небольшой паузы она снова спросила:

– И зачем тогда жить? – обратилась Татьяна будто бы не к нему, а к себе.

– Что?

– Зачем ты тогда живёшь, если постоянно хочешь… умереть? – еле выдавив из себя это слово, спросила Татьяна. – Человек не может просто так это делать. У всего должна быть причина, цель… А тебе что это даёт? Ты хочешь убиться? – и её нож резко выпал из руки. Татьяна положила руки на края стола.

– Если бы хотел, давно бы меня здесь не было.

– А ты вообще хочешь жить? – спросила она. – Ты что-нибудь делаешь, чтобы перестать мучиться, а? Ты знаешь, как мне тяжело на тебя смотреть? На сына?.. – её глаза заслезились. – Ты не понимаешь, что я тоже страдаю?

– Понимаю.

– Тогда что? Влад, я не знаю, что мне ещё с тобой сделать… Мы же и к психологу ходили, и таблетки ты пьёшь… П-почему ты не хочешь со мной поговорить? Я для тебя пустое место или что? Или ты думаешь, что мне не понять тебя?

Владислав знал, что только одна мама способна прочувствовать всю его боль через себя. Ибо кому, как ни ей зналось, что такое – потерять любимого.

– Я же вас двоих одна растила. Никто мне не помогал, когда ваш папа умер. И вы мне оба клялись, что будете сами помогать. Всегда… Такая вот у вас помощь, да? Мучить мать?

Он ждал, что когда-нибудь этот разговор начнётся сам. И только сейчас ему представилась возможность высказать свои мысли. Рассказать ей правду.

– Ты всё время молчишь… скрываешь что-то… Я понимаю, тебе не хочется со мной говорить. Замкнуться в себе – легче, чем высказаться. Я когда-то вела себя также. Но сейчас совсем не то положение. Ты во что-то ввязываешься, приходишь домой избитый… Боже мой… Почему ты это скрываешь? Почему ты не хочешь поговорить со мной, Влад? Почему ты оттолкнул от себя всех? Почему?..

– Я…

Но Владислав замолчал. Такая правда сделает только хуже. Он встал с дивана и пошёл из кухни вон. Татьяна не могла подобрать слов, чтобы описать своего сына. Она лишь наблюдала за его медленными движениями, покидавшими её.

– Я люблю тебя, мам, – сказал ей Владислав, почти покинув кухню. – Прости меня… За всё.

– Я тоже тебя люблю, Влад…

Она хотела обнять его, но её слёзы только усилились, когда сын ушёл в свою комнату. Татьяна держала свои эмоции как могла. Но позже в один момент её зрачки покраснели, а сама она уже не понимала, что ей делать дальше. Дождь за окном лишь усилил в ней печаль. Она не знала, как это пережить, как ещё сделать так, чтобы родной сын чувствовал себя хорошо. И ни единого ответа не смогла для себя найти.

Получив сообщение, Владислав открыл дверцу своего шкафа и мигом достал из него пакет с украденными деньгами. Он переложил их в рюкзак, перебинтовал свою больную руку и, одевшись, ушёл из дома.

Её родители были полны всяких сюрпризов. Когда они внезапно пришли, Лиза сразу же подбежала ко мне с криками, словно это не её родители вернулись, а квартира загорелась. Я напугался, ибо не должен был здесь находиться. Однако её предки встретили меня, неожиданно, по-доброму: не орали, не выгоняли, а посадили за стол. Лиза захотела нас познакомить, а я вообще этого не хотел. Это трудно сделать, когда на тебя уставлены лживые и презирающие взгляды взрослых людей. Нет, вру. Был всего лишь один взгляд. Отцовский.

Утомляющий дождь сменился тусклым солнцем. Как по мне, это не дурной знак. Может, всё у меня и получится, я ведь не хочу подвести свою девушку. Я вижу, как она переживает и сразу же осознаю, что дорог ей. Это даёт мне сил.